Неонацизм, сюрреализм, санкции…

Расчленить, выхолостив все, что связывало воедино многовековую историю единого государства, внести раскол, стравить народы, населяющие огромную страну, – эти попытки предпринимаются как США, так и их ближневосточными союзниками, распространяющими ортодоксальный ислам, создающими по всему миру запрещенные в нашей стране мощные экстремистские организации, размножающиеся со скоростью смертоносной эпидемии.

Россия отвечает на новые вызовы, демонстрируя приверженность традиционным ценностям, в основе которых лежат устойчивые представления, мировоззрение, приверженное идее не разобщенности, а скрепляющей силе многовековой российской истории, далекой от европейских ценностей, проецирующих уход в ирреальный, нетрадиционный мир.

Так как же Россия противостоит международному терроризму, экстремизму, санкциям? Ответ на этот вопрос заключается в твердом внешнеполитическом курсе, создании щита безопасности и гиперзвука, что выводит из равновесия политических оппонентов. Но очевидно, что решение внутренних проблем должно стать противовесом в навязываемом нашей стране диктате силы. Да, к чему скрывать, обостряющиеся социальные проблемы негативно накладываются на настроения в обществе. У россиян накопилось немало вопросов к власти, в частности, к скачкообразным реформам, отягощенным внешним давлением, вызывающим недовольство в обществе. И вот уже, казалось бы, подзабытые 90-е вновь отдаются фантомными болями, болезненно сказываясь на изрядно подуставших за многие десятилетия от социальных проблем, разрыва мировоззренческой идеологии, объединявшей судьбы многих поколений, россиянах, переживших постперестроечное лихолетье да много чего еще, что подвергло сомнениям прежнее особое чувство единства, сформировавшее общегражданскую идентичность, так необходимую современному российскому обществу, испытывающему тоску по прежней стране, в которой каждый ощущал свою причастность к тому, что происходит в великой державе.

Мировой политический сюрреализм, обрывая законы логики, превращает мир в мешанину человеческих страстей, предсказуемый апокалипсис. И наблюдая, как Америка расправляется со своими противниками, тем же Джулианом Ассанжем, рассказавшем всему миру об истинном лице американской демократии, берет оторопь от совершенно первобытных инстинктов страны, прямо-таки насаждающей демократию по миру, взяв на себя миссию вершителя судеб. Вот борьба с Россией ведется по всем правилам жесточайшей информационной войны, а военный бюджет США превышает российский в десятки раз. Взламывая изнутри северную страну, США применяют тактику выжженной земли, последовательно насаждая по всему миру нацизм, превратив соседнюю Украину в неонацистский анклав, марширующий в факельных шествиях по ночному Киеву. И судя по риторике новых украинских поколений, им-таки удалось разделить два народа, провозгласив русофобию национальной идеей.

Пытаясь сохранять равновесие, Россия призывает мировое сообщество обратить внимание на агрессивную тональность украинских профашистских организаций, правоэкстремистских формирований в отношении. И вот уже Европа стонет от обилия фашиствующих молодежных организаций. Неонацисты и ветераны «Ваффен-СС», с завидной регулярностью передвигающиеся по странам Балтии. И уже Европарламент пытается урезонить новых европейцев от излишней приверженности к радикалам, в открытую поддерживаемых местными властями. Престарелых эсесовцев поддерживают на государственном уровне, что вызывает открытую брезгливость Европы, впрочем, предпочитающей не замечать «издержек» молодой демократии. На этом благостном фоне украинские необандеровцы, словно дурман-трава, окутывают сознание новых украинцев, для которых мир разделился на укров и москалей, ненависть к которым носит настолько гипертрофированный характер, что вполне вписывается в идеологию гитлерюгенда, из которой нацисты лепили картофельных неофашистов, служивших режиму преданно, до конца.

Подобное слепое повиновение напоминает современных фундаменталистов американского розлива. Аналогии рождаются из предлагаемых обстоятельств, то есть США вовсе и не стараются открещиваться от старых приемов нацистской Германии 30-х годов прошлого столетия. Более того, многое черпают из нацистских лозунгов, применяя их в современных условиях на примере той же Украины, оказавшейся старательной ученицей. Еще более примерными учениками оказались запрещенные в нашей стране порожденные ею экстремистские организации, намеренно применяющие устрашающие технологии, залихватски отстреливающие мирное население. Как и беззастенчивые прибалты, украинцы ставят памятники откровенным фашистам, сканируя в памяти новых поколений новые символы фашизма, пускающие глубокие корни в питательную смертоносную среду. И можно быть уверенным в том, что европейская идеология, основанная на борьбе с нацизмом, фашизмом, неонацизмом, дала глубокую трещину, что позволило ультраправым заговорить о равноправии с украинско-прибалтийскими неонацистами.

Фашизм растекается по Европе, словно бурная речка, вышедшая из берегов, и предсказать, во что это выльется, невозможно. Прежние мировые стандарты, когда различные, диаметрально мыслящие, политические системы все же находили общее в осуждении идеологии фашизма, руководствуясь здравым смыслом, и были едины в осознании преступных идей фашизации, помня, чем чреваты преступления против человечества, оказались не жизнеспособны. Как видно, измельчало оно, человечество, если смотрит сквозь пальцы на то, как все более заполняющая разделительные пограничные линии коричневая масса, накрывая с головой страны и континенты, подпитывает идеями нацизма планету.

В той же Литве умудрились посмертно наградить одной из высших госнаград эсесовца, участвовавшего в еврейских погромах, а местные парламентарии вообще предлагают депортировать русских. Прибалтика мечется, пытаясь найти идеологический вектор, что позволил бы ей обрести свое место в европространстве. Но дела настолько плохи, что не удается не только наладить экономику, но и определить искомое в современном миропорядке. Она, Прибалтика, как и Украина, болеет болезнью малых государств, претендующих на собственное величие, пребывая в промежуточном состоянии, в котором может находиться еще не одно тысячелетие.

Да, Зеленскому достается тяжелое наследство – нищенствующая, озлобленная страна, в душе которой только горечь и безысходность и какая-то слепая ненависть ко всему тому, что олицетворяет народ, в жилах которого течет одна с ним кровь. Так сможет ли Украина встряхнуться от многолетнего летаргического сна, сбросить с себя тяжкий груз того страшного, что лишает ее человеческого облика, что отличает землян нового тысячелетия от кровожадных первобытных пращуров, с замутненным взглядом, отягощенным не разумом, а инстинктами? Украина стоит перед трудным выбором. И ей решать, какое будущее ее ждет. Но что-то нам подсказывает, что она не до конца испила покаянную чашу.