«Простая история…»

Признание независимости юго-востока хотя и было ожидаемым, но челночная дипломатия сводила переговорный процесс к выжидательной политике, когда, с одной стороны, не выполнялись Минские соглашения, с другой – Россию подталкивали к войне. Признание независимости Донбасса было тяжелым решением для Путина. Но ведь иного выхода не было. Русский юго-восток на протяжении ряда лет испытывал на себе не просто давление украинской власти, националистов-русофобов, но подвергался постоянным арт-налетам, снайперским атакам. Можно ли было терпеть это? И так уж вышло, что признание независимости ЛДНР оказалось тем самым горячим камнем совести, что не дал возможности пустить ситуацию на самотек. Российский лидер, а слушать его надо было внимательно официальному Киеву, сказал: «Украина для нас – это не просто соседняя страна. Это неотъемлемая часть нашей собственной истории, культуры, духовного пространства». За этими словами боль за Украину, столкнувшуюся в последние десятилетия с «ростом крайнего национализма, который быстро приобрел форму агрессивной русофобии и неонацизма».

Независимость в незалежной приобрела столь радикальные угрожающие размеры, что впору было относиться к этой стране, как к профашистской. Но закусившие удила, её правители, кажется, не чувствовали, что скатились к тому страшному, от чего открещиваются брезгливые государства, считая для себя неприемлемым политику своей страны строить на лозунгах фашизма. Можно ли было договориться с юго-востоком, не изводя его смертоносными обстрелами? А сколько раз российская сторона призывала к переговорному процессу. Но Киев как будто не слышал, реагировал на звонки Байдена и четко выполнял инструкции США.

Но он, момент истины, рано или поздно настает. Настал он и для растерявшегося донельзя киевского руководства. И тут президент Украины Зеленский заявил, что Киеву не нужна «ни холодная, ни горячая, ни гибридная война». И народ, и власти Украины, по его словам, хотят мира. Он же напомнил, что обращается к народу России не как президент, а как гражданин Украины, отметив, что вдоль общей границы стран стоят две тысячи российских войск и Путин одобрил их «шаг вперед» на украинскую территорию.

«Мировой парень» все пытался растолковать, что Украина в новостях и в реальной жизни – две разные страны. «Вам говорят, что мы нацисты, но разве может поддерживать нацизм народ, который за победу над нацизмом отдал более восьми миллионов жизней». А еще, по его мнению, россияне и украинцы разные, но это не повод для того, чтобы быть врагами, между тем противореча собственным сентенциям и проводя те самые линии соприкосновения, что разделили один народ на два разных. И столько горького накопилось, что саднило душу, не давало покоя тем, кто оказался по разные стороны. И как тут не вспомнить о том, что дед Зеленского прошел всю Великую Отечественную в пехоте Советской Армии, а умер полковником в независимой Украине. Но как часто об этом вспоминает сам Зеленский? И не иначе как лукавством это не назовешь. Ведь, с другой стороны, кабмин Украины инициировал выход страны из соглашения об увековечении памяти о мужестве и героизме народов СНГ в ВОВ, что вызывает не просто диссонанс, но поражает двуличием. Так в чем правдив Зеленский? В том, что призывает к миру? Как на мюнхенской конференции? Когда он в очередной раз потребовал принять Украину в НАТО? Речь его носила столь противоречивый характер, что мировые лидеры даже подрастерялись. Зеленский требовал невозможного. А понимал ли он, что в случае если Украину гипотетически примут в альянс, во что это может вылиться.

Да нет, конечно, важнее удержаться на условной высоте, на которую его некогда вознесла блестящая политическая сатира, которой он уничтожал вороватую власть, обкрадывающую собственную страну, политику открытых дверей, в которые ломились США, превратившие незалежную в очередной протекторат, покорную страну, которой они, может, и не давали умереть с голода, но и жирным куском не баловали. Задаешься вопросом, так можно ли сохранить дружбу, ту, прежнюю, давно забытую. Братскую, с прежней родиной? Вопрос этот не дает покоя в обострившейся донельзя ситуации, когда снова убивают молодых ребят. А Зеленский уже объявил о всеобщей мобилизации в ответ на проведение спецоперации по защите Донбасса. К чему это может привести? Только к жертвам. Ведь Украина, потерявшая контроль над юго-востоком, будет пытаться вернуть его. Реально ли это? Наверняка и сам Зеленский понимает, что это невозможно. И никакая Америка тут не поможет. А для России это не просто политический вопрос. Это вопрос самосознания в большей степени, чем вопрос внешней политики, безопасности. Это вопрос ответственности за свой собственный народ, свою страну, историю.

Для нашей страны Украина часть самой страны, кто бы что об этом ни говорил. Историческое пространство – это не только география, это люди, объединенные одной историей. И Россия, долго размышлявшая об исторической миссии единого народа, пришла к единственно верному решению – объективной реальности. Потерявшая контроль над Донбассом еще восемь лет назад, она не хочет меняться ради восстановления единства. Украине Донбасс не нужен. И люди, живущие там, не нужны, не об этом ли говорил Зеленский? Но Зеленские приходят и уходят. А украинский и русский народы остаются. Нам об этом надо думать. Такая вот простая история…