В. Путин: «Нет ничего более ценного, чем услышать мнение людей»

«Дагестанская правда» предлагает вниманию читателей наиболее значимые вопросы, заданные главе государства, и его ответы.

***

В своем кратком вступительном слове В. Путин сказал: «Мы сегодня проводим традиционную завершающую пресс-конференцию этого года. Но, поскольку ковидные условия не дали нам возможности провести открытую «[Прямую] линию», то мои коллеги постарались совместить одно и второе мероприятие, сделать вместе, хотя бы с элементами «Прямой линии», с тем чтобы можно было с гражданами напрямую пообщаться, поговорить, послушать их мнение о том, что в стране происходит, послушать их предложения о том, что и как нужно было бы сделать дополнительно, для того чтобы вопросы, которые у нас стоят, задачи, которые мы должны решать, решались бы лучшим образом, эффективнее.

Я сразу же хочу оговориться, как это было в предыдущие годы, у нас сложилась очень хорошая практика, когда на поступившие в большом количестве вопросы – их сотни тысяч – так или иначе поступает реакция. Хочу за это поблагодарить и моих коллег в Администрации, в Правительстве, но прежде всего и главным образом общественные организации: и Общественную палату, и Общероссийский народный фронт, – волонтёров, которые со многими гражданами, принявшими участие в прежних «Прямых линиях», устанавливали прямой контакт, разговаривали, обсуждали проблемы, которые были людьми подняты, и очень часто добивались решения тех или иных вопросов, которые людей волновали и волнуют, наверное, ещё до сих пор.

Очень рассчитываю на то, что и в этом году мы поступим таким же образом. Буду просить волонтёров, Общероссийский народный фронт продолжить эту замечательную, очень полезную практику для страны.

Для меня, хочу подчеркнуть, мероприятия подобного рода не являются формальными, я придаю им большое значение. При всём том, что, конечно, у меня огромный поток информации о том, что происходит в стране, и он по разным каналам ко мне поступает, но нет ничего более ценного, чем прямое общение с нашими людьми, с гражданами Российской Федерации, нет ничего более ценного, чем услышать их мнение по поводу того, как и чем мы живем и, повторяю ещё раз, что нам нужно сделать для того, чтобы жить лучше».

Вопрос: То, что год был непростой, мы все и так прекрасно знаем, но всё-таки год был плохой или было что-то и хорошее, на Ваш взгляд?

Ответ: Что значит «плохой»? Это как погода: она и есть погода. Так и год: и плюсы есть, и минусы. Как в жизни всегда.

Конечно, этот год связан с проблемой, которая у всех на устах, перед глазами стоит и которая всех нас беспокоит, – это пандемия коронавирусной инфекции. Но это характерно не только для нас – для всего мира. Мы это хорошо знаем, уже свыше 70 миллионов человек столкнулись с ней, по данным ВОЗ. И эта проблема наложила отпечаток на все стороны нашей жизни.

Что такое пандемия? Это локдауны, сокращение производства, это значит сокращение перевозок, всё, что с этим связано. Это значит сокращение рабочих мест, падение доходов, к сожалению. Всё это имело место.

Но в то же время я бы хотел вот на что обратить внимание. Во-первых (сейчас цифрами это постараюсь подкрепить), при всём огромном количестве проблем, с которыми мы столкнулись, а проблем море, океан, он везде, по всему миру расплескался. Но можно с уверенностью сказать, что мы встретили эти проблемы достойно и отчасти даже, может быть, лучше, чем в других странах мира. У нас на данный момент времени падение ВВП – 3,6 процента, на данный момент. Это меньше, чем практически во всех ведущих странах Европы, Евросоюза, меньше, чем в Соединённых Штатах Америки.

У нас промышленное производство «подсело» на 3 процента к данному моменту. Главным образом за счёт нефти, потому что у нас сделка ОПЕК+, мы вышли на сокращение добычи, и это повлияло на общие наши показатели. Но что приятно (что лучше, где хуже, где у нас какие-то позитивы), вчера только мне коллеги из Правительства докладывали: ноябрь к ноябрю текущего года – рост обработки (обрабатывающей промышленности) 1,1 процента. То есть это даёт нам основания надеяться на то, что эта тенденция сохранится, что нам удастся и мы будем двигаться в этом направлении вперёд.

Производство сельского хозяйства традиционно у нас за последние годы в хорошей зоне, сейчас, на данный момент, где-то плюс 1,8. Министр сказал, что по году может быть даже не падение, а увеличение до 2 процентов. Банковский сектор у нас в весьма удовлетворительном состоянии, прибыль банков оценивается в этом году примерно в 1 триллион 300 миллиардов ­рублей. И это говорит об устойчивости финансовой системы.

Реальная заработная плата (прошу сразу граждан на меня не сердиться, то, что я сейчас скажу, не соответствует ощущениям, с которыми люди сталкиваются в реальной жизни, тем не менее это усреднённая цифра, мы должны тоже на неё ориентироваться), реальная заработная плата, надеюсь, подрастёт у нас до конца года где-то на 1,5 процента, к сожалению, при падении реальных располагаемых доходов населения. За счёт чего? О чём это говорит? Откуда эта разница берётся? Падение доходов индивидуальных предпринимателей и всего, что с этим связано. В общем и целом падение реальных доходов, к сожалению, будет где-то около 3 процентов.

Уровень безработицы у нас был в начале года 4,7 процента, сейчас, как вы знаете, он подрос до 6,3 процента. Об этом мы наверняка ещё будем говорить.

Хорошим обстоятельством можно считать положительное сальдо торгового баланса. Это создаёт условия для хорошего макроэкономического развития.

У нас государственный долг и так был минимальный, 70 миллиардов долларов. Он снизился на 10 миллиардов. Мы меньше занимаем на внешних рынках, но регулярно обслуживаем все свои кредитные обязательства. Международные резервы подросли. В начале года были 554,4 миллиарда, сейчас это где-то уже 587,7 миллиарда долларов. То же самое касается Фонда национального благосостояния. В рублёвом эквиваленте было 7,7 триллиона, сейчас – почти 13,5 триллиона. Рост очень значительный.

Но самое главное, в этих достаточно сложных условиях мы ещё раз подтвердили, что лежит в основе российской идентичности, – единение народа при какой бы то ни было угрозе. То, что мы все видели, – работа волонтёров, работа медиков, которым ещё раз низкий поклон и благодарность, состояние всего общества, нацеленного на помощь и поддержку ближнего своего, поддержку тех людей, которые нуждаются в помощи и поддержке, – вот это общенациональное единение, я уже не говорю про движение «Мы вместе», это просто внешнее проявление внутреннего состояния общества, оно является, на мой взгляд, определяющим и решающим для нашей страны. Я ещё раз хочу выразить слова благодарности всем, кто принял участие в этих масштабных мероприятиях.

Этот год связан с проблемой, которая у всех на устах, перед глазами стоит и которая всех нас беспокоит, – это пандемия коронавирусной инфекции

Вопрос: Маски стали неприятным символом нашего времени. Понятно, что пандемия – это главное событие года. Какова степень готовности российской системы здравоохранения, насколько, на Ваш взгляд, она справилась и справляется с теми вызовами, которые сейчас есть?

Ответ: Конечно, к таким масштабам, с которыми мы столкнулись, не готова оказалась ни одна система здравоохранения в мире. Мы анализируем всё, что в мире происходит, и видим, что такого примера нет. Но есть примеры того, как была организована работа в нашей стране. Всё же познаётся в сравнении, я уже сказал, что у нас море, океан проблем, – по сравнению с тем, что в мире происходило, конечно, наша система оказалась более эффективной.

Я сейчас скажу и о недостатке лекарств, и о других проблемах – само собой разумеется, это всё есть, мы это всё видим, далеко не всё решено. Но, смотрите, у нас на момент начала пандемии, когда только первые сигналы пришли от наших друзей из Китайской Народной Республики, мы сразу среагировали на границе и выиграли – я уже много раз об этом сказал, – выиграли время для того, чтобы начать активную подготовку к тому моменту, когда придёт это в большом масштабе и количестве к нам.

Мы выиграли это время, начали быстро разворачивать и саму систему здравоохранения, и всё, что связано с предупреждением пандемии, и не потеряли это время зря. Потребность в коечных местах, подготовленных для борьбы с пандемией, у нас составляла только 50 процентов; сейчас 277 тысяч развёрнуто за достаточно короткий срок. За это время мы построили 40 центров: 30 Минобороны построило достаточно быстро и 10 – сами регионы. Всего 40, сороковой должен быть завершён в последние дни уходящего года. Это говорит о способности быстро реагировать на проблему. На момент, когда пандемия началась, у нас врачей, специалистов было совсем ничего – 8300, а сейчас одних врачей 150 тысяч работает по этому направлению, а в целом медицинских работников – больше полумиллиона.

Что произошло? Мы смогли быстро перепрофилировать часть лечебных заведений для борьбы с ковидом и выстроить систему переподготовки медицинского персонала.

Ввели доплаты для людей, работающих в «красных зонах», для того чтобы поддержать наших врачей, для студентов старших курсов медицинских вузов – по 10 тысяч, по 7 тысяч – для колледжей, как вы знаете. Быстро достаточно развернули производство средств индивидуальной защиты и костюмов, необходимых средств для обработки помещений, в некоторых случаях – не просто в разы: скажем, масок, о которых говорили, которые всем надоели, мы их производство увеличили в 20 раз, такое редко где бывает.

Наша система здравоохранения и государственного управления в этой сфере продемонстрировала готовность к быстрой мобилизации ресурсов, и сделала это. Кстати говоря, необходимое количество лекарств увеличено в два раза. Да, в некоторых регионах сейчас сталкиваются, мы знаем, и я даже некоторую информацию взял из колл-центра, которая от граждан поступает, – и лекарств не хватает и в стационарах, и тем более в аптечной сети, и бесплатные лекарства не выдают, сейчас я об этом тоже два слова скажу. Но это уже не те проблемы, с которыми мы сталкивались вначале. Это проблемы логистики, несвоевременных закупок, доставок, а в целом промышленность среагировала.

В начале пандемии мы не знали, что это такое, не знали, как выявлять, как тестировать, чем лечить и не знали, будет ли когда-нибудь противоядие, то есть вакцина. Смотрите, по всем этим позициям мы серьёзно продвинулись вперёд. Россия входит в тройку мировых лидеров по тестированию, а, по мнению ВОЗ, один из способов преодоления трудностей, связанных с распространением инфекции, – это массовое тестирование.

Лекарственные препараты: мы начали производить отечественные препараты в нужном нам количестве. И наконец, вакцинация: Россия оказалась первой страной в мире, которая изобрела, так можно сказать, и начала производить вакцину – и Научного центра имени Гамалеи, и Новосибирского центра «Вектор». Хорошие вакцины, я уже много раз об этом говорил, и безопасные, и эффективно действующие: 95 с лишним процентов, под 96-97 уже, говорят специалисты, уровень защиты, и ни одного серьёзного случая нет побочных явлений.

Всё, что я сейчас сказал, говорит о том, что, да, проблем хватает, но в целом система здравоохранения отреагировала адекватно на угрозы, которые возникли для граждан нашей страны.

Теперь по поводу первичного звена здравоохранения. Мы немножко сдвинули вправо начало работы по развитию первичного звена здравоохранения, но мы этого не забыли, никуда в долгий ящик не отложили. Вместо того чтобы начать это 1 июля текущего года, мы начнём с 1 января. И все ресурсы, которые предусматривались на эту программу, – они все у нас будут использованы в те сроки, которые предусмотрены этой программой. Это 500 миллиардов рублей из федерального бюджета плюс 50 миллиардов рублей из региональных бюджетов. Где-то в ближайшие три года уже около 300 миллиардов должно быть выделено и должно быть освоено.

Вопрос: Эпидемия эпидемией, но жизнь продолжается. Чем, на Ваш взгляд, будет отличаться предстоящая политическая кампания от предыдущей? Каким в связи с этим будет политический ландшафт в стране?

В.Путин: Что касается выборов в парламент страны в 2021 году, то, конечно, отличия будут, они заключаются прежде всего в том, что у нас приняты поправки к Конституции, – первое. И это означает, что парламент получил больше полномочий по целому ряду направлений, в том числе и по формированию Правительства Российской Федерации. Вы знаете, ещё раз хочу это повторить, теперь Государственная Дума, по сути, принимает окончательные решения не только по Председателю Правительства, но и по министрам и вице-премьерам.

Второе – по поводу новых партий, не пора ли старым политическим тяжеловесам уступить своё место. Это решают не новые партии, не политические тяжеловесы в виде традиционных партий, это решают граждане, это решают избиратели. Они принимают решение на выборах, кого поддержать. Но даёт ли наша политическая система, а она развивается, возможность большему количеству политических сил, политических партий принять участие в общенациональных избирательных кампаниях? Да, даёт. Думаю, что в этом году – не думаю, а точно, – на следующий год, по-моему, до 16 партий могут принять участие в выборной кампании без того, чтобы собирать подписи. Почему? Потому что они в соответствии с действующим у нас законом получили представительство в ряде субъектов Российской Федерации и вместе с ним право попробовать свои силы на общенациональной политической арене.

Вопрос: А Вы поставили себе прививку против коронавируса? И как Вы относитесь к всеобщей вакцинации населения, если сейчас количество пробных вакцин, поступающих в регионы, ещё недостаточно?

Ответ: Я всех призываю самым внимательным образом относиться к рекомендации специалистов. Специалисты нам говорят, что те вакцины, которые поступают в гражданский оборот на сегодня, предусмотрены для граждан в определённой возрастной зоне. И до таких, как я, вакцины пока не добрались. Я повторяю ещё раз, я человек в этом смысле достаточно законопослушный, я прислушиваюсь к рекомендациям наших специалистов, и поэтому пока этой вакцины, как говорят специалисты, не поставил. Но я обязательно это сделаю, как только это станет возможным. Это первое.

По поводу необходимости массовой или всеобщей вакцинации: я считаю, что это нужно делать. То же самое говорят не только наши, отечественные вирусологи, но и их коллеги практически во всём мире. Один из немногих путей преодоления всех вопросов, связанных с пандемией, – это массовая вакцинация. Именно она должна создать общенациональный, популяционный иммунитет. И повторяю ещё раз: наша вакцина – эффективная и безопасная. Поэтому не вижу никаких причин не вакцинироваться.

Вопрос: Много обращений от тех, кто точно так же рискует жизнью, как врачи, но не получает надбавки. Это технический персонал: лифтёры, уборщицы, буфетчицы. Ведь они работают в зоне риска, и без них работа «красной зоны» невозможна. Очень обидно за тех людей, которые работают на передовой пандемии, но чувствуют несправедливость.

Ответ: У меня есть тоже, видимо, из колл-центра вопросы: «Мы живём в небольшом городе, и до нас никак лекарства не доходят, именно бесплатные. Почему больные коронавирусом лечатся за свои деньги? Говорили, что даже с подтверждённым диагнозом будут давать лекарства бесплатно, но этого нет. У нас, кого я знаю, лечатся сами. Где деньги?».

Это меня тоже очень интересует. Мы действительно 10 миллиардов дали в регионы на то, чтобы оперативно реагировать на те вопросы, которые ещё не решены и которые связаны с закупкой СИЗ – средств индивидуальной защиты, подготовкой лечебных заведений, учреждений для борьбы с COVID. И пять миллиардов, даже чуть больше, выделили на то, чтобы бесплатно давать лекарственные препараты людям, которые лечатся на дому.

Почему до сих пор людям не дают эти лекарственные препараты – непонятно, обязательно с этим будем разбираться. Порядок получения лекарств должен быть такой: обращение в поликлинику, в поликлинике должен быть подтверждён соответствующий диагноз и выданы необходимые лекарственные препараты.

Все обращения мы обязательно систематизируем, также постараемся отреагировать и на другие подобного рода вопросы. В основном все деньги из федерального бюджета, даже не в основном, я думаю, что целиком, перечислены в регионы Российской Федерации. Некоторые губернаторы, а я с ними в постоянном контакте, докладывают, совсем недавно, в том числе из тех, которые прозвучали сейчас, докладывали, что там всё в порядке, всё выдаётся. Бывают, конечно, единичные случаи, может быть, надеюсь, что это так и есть. Но судя по количеству обращений на эту тему, всё-таки это вопросы не единичного характера, а общая проблема. Посмотрим на это повнимательнее и обязательно это сделаем.

Вопрос: На фоне разговоров о борьбе с пандемией как-то ушёл в сторону вопрос об источнике угрозы. Споров много до сих пор: США обвиняют Китай, Китай обвиняет США в искусственном происхождении, неискусственном. Что известно России? И, может быть, Вы давали команду спецслужбам заняться, в том числе разведке, выяснить происхождение?

Ответ: Что касается происхождения, то слухов много. Я бы не хотел сейчас на всю страну и на весь мир говорить об этом, тем более что мы не видим никаких подтверждений, связанных с этими обвинениями в адрес кого бы то ни было. Вы знаете, мне кажется, что сейчас нужно исходить из другого – не искать виновных, а нужно объединять усилия для борьбы с проблемой. Вот это будет правильным направлением нашего сотрудничества.

На момент, когда пандемия началась, у нас врачей, специалистов было совсем ничего – 8300, а сейчас одних врачей 150 тысяч работает по этому направлению, а в целом медицинских работников – больше полумиллиона

По поводу заданий спецслужбам: задания, конечно, всякие даются, но это, наверное, не то место, где мы должны обсуждать, как эти задания исполняются.

Вопрос: Коронавирус нанёс удар по уровню жизни многих людей. Из регионов звонят и говорят, что жить просто очень сложно, так тяжело никогда не было России: обеднение и без того бедных людей, безработица, рубль падает, цены растут, смертность растёт. Почему об этом заговорили только в декабре? Пока Президент не грянет, министр не перекрестится. Есть ли какая-то программа у Президента, у Правительства, которая бы помогла России в ближайшие недели?

Ответ: Ситуация сложная, с самого начала я об этом сказал. Я когда говорил о том, что пандемия связана с закрытием целого ряда производств, с ростом безработицы, со снижением уровня доходов реальных, располагаемых доходов населения, – это не пустые слова, это не проходная вещь, это говорит о том, что мы это видим и понимаем.

Вы сказали, что никогда не было так тяжело, как сейчас. Было: в 2000 году за чертой бедности жили 29 процентов населения. Ниже прожиточного минимума почти треть страны – каждый третий жил на доходы ниже прожиточного минимума, за чертой бедности.

Мы в 2017 году вышли на планку где-то 12,3 процента живущих за чертой бедности. Сейчас, к сожалению, из-за этих всех проблем эта планка приподнялась до 13,5 процента. И это, конечно, много, это около 20 миллионов человек, это всё равно очень много.

Вы говорите: есть ли план? Да, конечно, план есть, это одно из основных направлений деятельности – снижение количества людей, живущих за чертой бедности. Теперь по поводу цен. Да, конечно, где-то цены растут объективно. Связано это с чем – связано с ростом, допустим, стоимости комплектующих в связи с курсовой разницей, это неизбежно. Некоторые товары мы собираем; значительную часть комплектующих, которые стали дороже, мы закупаем за большее количество рублей, потому что рубль немножко просел и это стало дороже.

Но там, где это не связано с объективными обстоятельствами, это не может не вызывать соответствующей острой реакции. И вот это, честно говоря, меня так и задело. Потому что, скажем, при том, что у нас урожай рекордный – за последние шесть лет у нас рекордный урожай, и в этом году он будет 131 миллион тонн, и даже 134, – а хлеб растёт в цене, макароны в цене растут. Это что такое? Это с какой стати-то? Это первое.

Второе – сахар. Мне когда-то говорили: надо «прикрутить» нам тростниковый сахар, надо поддержать своих производителей. Мы разными способами это сделали, но не для того, чтобы создавать дефицит на внутреннем рынке, ведь министр мне что сказал: для внутреннего потребления достаточно. И в то же время как это достаточно, если на 75 процентов рост цен произошёл?

Или по подсолнечному маслу – на 17 [процентов рост]. Почему это происходит? Потому что на мировых рынках выросла цена, значит на внешний рынок пошло больше значительно, и начали внутренние цены «подтаскивать» к общемировым, что совершенно недопустимо.

Именно поэтому у нас разговор такой жёсткий и был. Правительство отреагировало. Здесь главное – чтобы не перегнули палку, главное, чтобы не пережали с административными мерами. Надо было своевременно это делать, более рыночными методами: ввозные таможенные пошлины надо было скорректировать – вот и всё. Все знают, эти инструменты хорошо известны, надо только вовремя было реагировать на это. Но надеюсь, что это произойдёт.

Сейчас по-моему уже подписаны соглашения между производителями и сетями: и производители снижают на определённый объём, и сети должны в рознице показать нам это снижение по базовым продуктам питания. Поэтому на цены, конечно, надо смотреть внимательно, и будем, безусловно, это делать. Надеюсь, что эта реакция будет в течение ближайших нескольких дней, ну, нескольких недель – это уже точно.

Теперь по поводу того, что можно, нужно и что мы делаем для того, чтобы людям помочь в этот сложный период времени.

Но самая тяжёлая ситуация, конечно, складывается у семей с детьми, и здесь у нас выстроена целая программа поддержки семей с детьми: от нуля до полутора лет, от полутора лет до трёх лет и от трёх до семи. От нуля до полутора лет мы ввели пособие, и правила там такие: если на каждого члена семьи доходы меньше двух прожиточных минимумов (сначала было полтора, потом мы расширили программу, и большее количество людей попало в эту программу), если меньше двух прожиточных минимумов (ПМ) на человека, то такие семьи имеют право на получение одного прожиточного минимума на каждого ребёнка. От полутора до трёх лет, если меньше доход соответствующий по этим ПМ, то тогда можно получить то же самое, но из материнского капитала. И наконец, для детей от трёх до семи лет мы ввели следующее правило: если в семье не дотягивают на каждого члена до одного прожиточного минимума, то начали платить 0,5 ПМ на каждого ребёнка. Но решили уже с самого начала проанализировать ситуацию, посмотреть, как это отражается на доходах семей, и если не все семьи будут дотягивать до одного ПМ на человека, то с 1 января следующего года, то есть через две недели, мы будем платить уже по одному прожиточному минимуму на каждого ребёнка.

Это такие, так скажем, оперативные меры по поддержке российских семей. Я уже не говорю про единоразовые выплаты всем детям до 16 лет.

Но самое главное, конечно, заключается в том, чтобы нам развивать экономику, реализовывать цели национального развития, национальные проекты, куда заложены эти цели развития, создавать новые рабочие места, выводить экономику на новый уровень, отвечающий требованиям сегодняшнего дня, развивать искусственный интеллект, цифровизацию, современные создавать производства, которые позволяли бы людям и работать интересно, и получать доход достойный. Вот на это направлен целый комплекс наших мероприятий, которые заложены в рамках национальных проектов.

Вопрос: Почему мусорная реформа, такая глобальная для всей страны, тормозит во многих регионах и что с этим делать?

Ответ: Не думаю, что она тормозит. Достаточно много вопросов, связанных с организацией самого производства, но реформа сама по себе двигается.

Здесь несколько задач перед нами стоят крупных. Нам нужно создать соответствующую отрасль производства, замкнутый цикл производства, когда отходы не идут на полигоны, а используются в других видах производства. Это первое.

Второе. Нам нужно добиться нормальной сортировки с тем, чтобы к 2030 году у нас всё распределялось по соответствующим сегментам этих отходов и соответствующим образом перерабатывалось.

На сегодняшний день одна из задач, которая стоит перед организаторами всей этой работы, заключается в том, чтобы добиться расширенной ответственности между производителями продукта и упаковщиками продукта, с тем чтобы перенести нагрузку за утилизацию не на граждан, а на производителей этих упаковочных изделий.

Уверяю вас, что Правительство этим занимается, регионы этим занимаются и будут заниматься дальше, здесь нет никаких сомнений. На это у нас выделяются значительные ресурсы, и всё запланировано. Никуда на другие цели эти средства не направляются, это всё по плану будет делаться.

Я позволю себе отвлечься от наших ведущих и поговорить по поводу оплаты педагогов. «Учитель высшей категории в сельской местности при нагрузке 18 часов, – это Сергей Петрович Степанченко пишет, – это ставка учителя, получает столько же, сколько получает уборщица в этом же учебном заведении». Вопрос такой острый, поэтому я его и взял из пачки вопросов подобного же рода.

Понимаете, что произошло? Я вам скажу, что произошло, а потом скажу, что нам нужно делать.

Произошло это в связи с чем? Мы приняли решение о том, что МРОТ не может быть меньше ПМ, и эту шкалу сдвинули. И получилось, что произошло то, о чём Вы пишете: МРОТ не может быть меньше ПМ, его приподняли, и уборщица не может получать меньше, её зарплату приподняли. Но надо было одновременно приподнимать и уровень заработной платы для других категорий, а этого не было сделано из-за бюджетных ограничений. Но это государству надо будет сделать, придётся сделать всё равно. Поэтому я хочу обратить внимание Правительства на то, что такая ситуация, конечно, не может быть признана нормальной.

Вопрос: Почему российские хакеры в этот раз не помогли избраться Трампу?

Ответ: Я считаю, что это не вопрос, это провокация. Российские хакеры не помогали избираться действующему пока Президенту Соединённых Штатов и не вмешивались во внутренние дела этой великой державы. Это всё домыслы, это всё повод для того, чтобы портить отношения между Россией и Соединёнными Штатами. Это повод для того, чтобы не признать легитимность действующего пока Президента Соединённых Штатов Америки по внутриполитическим американским соображениям. В этом смысле российско-американские отношения стали заложником внутренней политики в самих Соединённых Штатах.

На мой взгляд, это для них самих плохо, но это их выбор, пускай они делают, что хотят. Мы исходим из того, что вновь избранный Президент Соединённых Штатов поймёт, что происходит, он человек опытный и во внутренней, и во внешней политике. Рассчитываем на то, что все проблемы, которые возникли, – не все, хотя бы часть из них, – будут решаться при новой администрации.

Вопрос: Насколько сегодня Вы видите перспективы урегулирования конфликта в Донбассе и какие, по-вашему, есть перспективы развития у отношений России и Украины?

Ответ: Что касается перспектив развития отношений между Россией и Украиной, это в значительной степени зависит от украинских властей. Ведь практически все предыдущие главы государств, которые приходили, и действующий, кстати говоря, Владимир Александрович Зеленский, приходили с лозунгом прекращения конфликта в Донбассе, приходили с лозунгом объединения страны, в конечном итоге и выстраивания отношений с Россией. Но ничего не получается у них до сих пор, потому что они, когда приходят к власти, опираются на большинство народа и большинство избирателей, приходящих к урнам для голосования, а когда попадают во власть, уже начинают немножко колебаться и постоянно оглядываться – ну не хватает, мне кажется, просто политического мужества, – оглядываться на крайние националистические силы. И процесс замирает.

Так же происходит примерно и сейчас. Слава богу, когда мы в Париже встречались в рамках «нормандского формата», мы договорились о прекращении боевых действий. И это действительно соблюдается, это действительно большое достижение, произошёл обмен удерживаемыми лицами.

Но ничего не разблокировано с точки зрения экономики и социальной сферы. Ничего не сделано, по сути дела, в плане политического урегулирования. И более того, официальные лица в Киеве много раз уже публично заявляют о том, что они не собираются выполнять Минские соглашения, ставят вопрос о пересмотре его основополагающих положений.

Я хочу обратить ваше внимание на то, что Минские соглашения подтверждены соответствующей резолюцией Совета Безопасности ООН и значит приобрели силы международного закона, поэтому вот так, в одностороннем порядке, ничего пересмотреть не удастся, нужно с уважением относиться и к другой стороне, которая подписала этот документ, а именно к представителям Донбасса.

Поэтому, на мой взгляд, урегулирование неизбежно, рано или поздно это произойдёт. Вопрос в том – когда. Это в значительной степени, повторяю ещё раз, зависит от сегодняшних украинских властей.

А Россия как поддерживала Донбасс, так и будет поддерживать. Мы даже будем наращивать нашу поддержку Донбасса. Мы, без всяких сомнений, можете не сомневаться, понимаем всю сложность той ситуации, которая в Донбассе сложилась и, повторяю ещё раз, не только по гуманитарной линии, но и по линии прямого сотрудничества будем это делать дальше.

Стенограмму пресс-конференции читайте на kremlin.ru