«Нам важно было выжить»

О том, с чего началась его служба в силовых структурах, командир ОМОНа войск национальной гвардии РФ с дислокацией в Каспийске Шамиль Магомаев ­рассказывает с неохотой.

— Да что тут рассказывать? Давно все про меня знают. Ничего нового и вам я не расскажу, – говорит он.

Но все же нам удалось вызвать его на откровенный разговор, в ходе которого он раскрылся не только как командир специального подразделения, но и просто как человек.

Шамиль Магомаев рос в семье рабочих из Агульского района. Родился 4 сентября 1969 года в городе Снежинске Челябинской области, где в то время служил и работал его отец.

– В 1957 году отец участвовал в ликвидации аварии в Челябинской области, после этого работал на военном заводе химического комбината «Маяк» в городе Озерске. В 1971 году мы переехали в Махачкалу. Нас было трое детей: я и две младшие сестры. В 1976 году пошел в школу № 3 г. Махачкалы, после окончания которой поступил в строительный техникум на специальность механик по строительным машинам и оборудованию. В 1988 году после окончания техникума призвался на срочную службу в ряды Советской армии.

– Как проходила ваша служба в армии?

– Я служил в городе Баку в войсках связи. Моя служба в армии совпала с известными всем событиями в Баку, когда после «сумгаитской резни» начались беспорядки на этнической почве в городе Сумгаите Азербайджанской ССР (27-29 февраля 1988 г. – Прим. авт.). Националистические силы Азербайджана не давали спокойно жить армянам. Начался Карабахский конфликт. Советская армия имела большой авторитет и была единственным препятствием для уничтожения армян в городе Баку и других городах Азербайджана. Националисты с обеих сторон в первую очередь «отрывались» на мирном населении, а Советская армия старалась не допускать этого. Мы брали под охрану городки, места компактного проживания армянских диаспор. После выселения армян потихоньку эти происки националистов переключились на русскоязычное население, на семьи военнослужащих, которые там служили. Баку был одним из больших гарнизонов, потому что штаб Каспийской флотилии находился там. В 1990 году, помню, был ввод советских войск, я сам непосредственно в этом конфликте не участвовал, но все события прошли перед моими глазами. Бойцы нашей бригады обеспечивали связью комендатуры, которые позже возникли в Баку. Я, помню, две недели провел на бакинском телевидении, где генерал-лейтенант В. В. Овчинников вел переговоры с коллективом телевидения, чтобы они прекратили забастовку и начали работать. В Баку после ввода войск была объявлена всеобщая забастовка. Наши письма доставлялись через военную авиацию, ничего не работало. Когда мы увольнялись в 1990 году, войска уже потихоньку выводились, компромисс был найден.

– Тогда вы знали, что пойдете работать в правоохранительные органы?

– Я с детства мечтал стать военным офицером. Даже в школьных сочинениях писал об этом. О милиции даже не думал. После армии поступил на заочное отделение экономического факультета Даггосуниверситета. Параллельно работал шофером в САХе, поливал деревья. Потом перешел в Дагводоканал, где развозил запчасти отдаленным бригадам по республике.

– А как попали в милицию?

– В 1992 году, когда многие предприятия и организации закрывались, я пошел на биржу труда. Там мне предложили работу механика в АТХ МВД РД, но узнав, что я специалист по эксплуатации многоосных дизельных автомобилей, предложили пойти в ОМОН. Тогда ОМОН г. Махачкалы только получил 15 БТРов и нужны были специалисты такого профиля. Так я стал механиком-водителем БТР в третьей оперативной роте под начальством капитана милиции Загида Загидова (Герой Российской Федерации. – Прим. авт.).

– Как проходила служба в ОМОНе?

– Работал механиком-водителем, параллельно выполнял и другие обязанности. В мае 1993 года начался конфликт между жителями старого и нового Костека Хасавюртовского района, где бойцы ОМОНа и других подразделений милиции принимали активное участие в обеспечении правопорядка. В этом конфликте были убиты двое гражданских, и только вмешательство милиции пресекло продолжение этой резни. Полгода мы находились на линии соприкосновения. Когда там все успокоилось, нас прикомандировали на границу с Чеченской Республикой. Тогда там была объявлена независимость, и бандиты начали «рыскать» по соседним республикам. Чтобы не допустить их проникновения в Дагестан, бойцы ОМОНа и другие подразделения выставлялись на посты. В основном мы несли службу в Хасавюртовском и Новолакском районах. Потом добавились командировки в Ногайскую степь, Ботлихский район для обеспечения безопасности административной границы. А после нападения боевиков на буйнакскую мотострелковую бригаду нас перевели в село Алмак Казбековского района. В октябре 1993 года в составе почти 100 бойцов ОМОНа мы вылетели в Москву для поддержания режима чрезвычайного положения. Через две недели вернулись, и командировки по республике продолжились.

– Вы еще принимали участие в Кизлярских и Первомайских событиях.

— Когда на Кизляр напали боевики, бойцы ОМОНа и СОБРа собрались в единый кулак и выехали на место. До больницы мы доехали без потерь. Для нанесения основного удара стали концентрироваться в районе станции юных натуралистов, но было решено выпустить боевиков с заложниками. Мы остались в Кизляре. И когда они начали в Первомайске окапываться, нас перебросили туда. Там очень большие потери понес СОБР. В нашем отряде тоже погибли двое сотрудников – один из первой роты и один из нашей третьей роты Магомед Салихов, еще двое были ранены.

– За что вы получили свою первую награду?

– Это был ночной бой в Первомайске. Все происходило очень быстро. Тогда не было современных электронных карт, сотрудники спецподразделений обследовали село и готовились к штурму. Чтобы отвлечь нас от основных сил, боевики напали на поселок Советское (находится рядом с Первомайском. – Прим. авт.). Первую атаку мы отбили, а второй бой состоялся ночью. Раненых нам пришлось тащить на себе по снежному полю. Вокруг села были вырыты рвы с водой, местами вода была по колено. Так мы вытащили наших раненых братьев. За это нам вручили медали «За отвагу».

– Как вы попали в специальный батальон при МВД?

– В конце 1996 года Загидов выдвинул меня на должность командира взвода третьей роты ОМОНа, тогда я как раз закончил университет. В 1998 году наш командир роты Загид Загидов ушел из ОМОНа и возглавил отдельный специальный батальон при МВД. В специальный батальон я перешел в 1999 г. на должность замкомандира роты. В этом же году бойцов ОМОНа и спецбатальона отправили в командировку в Цумадинский район, откуда бандформирования попытались проникнуть в глубь Дагестана. Общую группировку бойцов ОСБ и ОМОНа возглавлял к тому времени наш комбат Загид Загидов. Там мы пробыли 24 дня и были переброшены в Кадарскую зону.

– А что там происходило?

– Самая короткая дорога в горный Дагестан пролегала через село Карамахи. Выходцы из этого села и примкнувшие к ним члены НВФ решили создать свой анклав и объявить независимость. Вокруг села были выставлены посты, они убили нескольких милиционеров, избивали людей, одетых не по шариату. Мы шли туда на обыски, о том, что село подготовлено к длительной обороне, тогда никто не знал. Правда, при подъезде к селу мы увидели колонну беженцев, крупнокалиберные артиллерийские установки, которые были направлены на село. Потом стало понятно, что это будут не просто обыски, а полноценная войсковая операция. Так и оказалось.

В Карамахи я получил контузию. Многие ребята, у кого были легкие ранения, контузии, не уходили с поля боя. У Макки Курбанова (командир ОМОНа г. Махачкалы. – Прим. авт.) до сих пор шрам на подбородке, он тоже не ушел, до последнего стояли. А наш командир Загид Загидов был представлен к званию Героя России.

– Шамиль Хизриевич, как вы попали в ОМОН г. Каспийска?

– В октябре 1999 года наш специальный отряд был расформирован и на базе него был создан ОМОН с дислокацией в городе Каспийске. В 2007 году министром МВД было принято решение Макку Курбанова назначить командиром ОМОНа г. Махачкалы, а меня командиром ОМОНа г. Каспийска. Вот так я стал командиром отряда численностью 200 бойцов, который сейчас возрос до 450 бойцов.

– Шамиль Хизриевич, расскажите, был ли момент, когда вам было действительно страшно?

– Всегда было страшно. Сказать, что я шел на бой и ничего не боялся, будет неправильно. Главное, перебороть этот страх, если уже связал свою жизнь с правоохранительными органами. В любом случае «безбашенная» храбрость не нужна. Она, может, нужна будет, но это только в крайнем случае. А так нужно остаться живым, выполнять поставленные задачи, думать о завтрашнем дне, о своей семье, детях. В 1999 году, когда я был в Цумадинском районе, у меня родился третий ребенок – сын, до этого у меня были две девочки. Мне было важно остаться в живых. А если кто-то и говорит, что не боится, я в этом сильно сомневаюсь. Я прямо скажу – я боялся. Когда набираешься опыта, конечно, немного по-другому на все реагируешь.

– Вы столько лет являетесь командиром ОМОНа. Что для вас значит нести ответственность не только за себя, но и за весь отряд?

— Одно дело, когда ты отвечаешь за роту или сам за себя, а у командира отряда ответственность, конечно, большая. Начиная от процесса обучения бойцов, заканчивая их бытовыми и семейными проблемами. Не у всех все гладко: у кого-то жилья нет, у кого-то молодые семьи, приходится делиться опытом, наставлять, советовать. Сейчас, конечно, намного легче. Хотя командировки бывают, но не такие затяжные. Есть средства связи у всех. У нас бывало так: выехали куда-то, а дома сообщить не успели и через кого-то передавали, где ты находишься. Надо сказать, что в отряде сложился хороший коллектив. Все мои заместители со мной уже много лет. Некоторые из них начинали рядовыми и выросли до моих заместителей. Трое из них – бывшие командиры рот, которые многое прошли и видели.

– Расскажите о своих бойцах. Какие ребята у вас сегодня служат?

– Отбор мы проводим тщательный. Лица, которые пришли с улицы и сказали: «Я хочу в ОМОН», редко сюда попадают. Почти все бойцы – либо бывшие сотрудники полиции или родственники наших бойцов. У меня здесь работают пять бойцов, чьи родители работали или работают здесь до сих пор. Политика такая у меня, чтобы было именно так. Морально нестойкие люди здесь и не смогут работать. Бывали случаи, когда ребята после выездов увольнялись, не выдерживали, но те, кто остался, – это сплоченный, подготовленный коллектив, их «дождем» в лесу не испугаешь.