Очиститься от ржавчины

– Абакар Буттаевич, три года назад мы с вами беседовали о том, почему коррупция так глубоко въелась в общество, словно ржа. Вы как человек опытный, у вас за плечами работа в правоохранительных органах, правозащитник, высказали свое видение проблемы и поделились задумками, как изменить ситуацию.

– Высказывал. Предлагал. К сожалению, не прислушались ко мне, как и к другим профессионалам, болеющим душой за имидж республики. А сегодня мы видим, что эта тема ничуть не утратила своей актуальности. Более того, какие-то вопросы стали острее. У ржавчины ведь есть свойство распространяться, если ее не остановить. В обществе нарастает раздражение. И есть отчего. Чувствуя безнаказанность, коррупционеры стали еще нахрапистее и наглее.

– А по-моему, в обществе как раз другое настроение – оптимистичное, связанное с приходом нового руководителя республики…

– Да, на Владимира Васильева люди возлагают большие надежды. Сам за себя говорит тот факт, что едва врио Главы Дагестана приступил к своим обязанностям, ему уже направлено 800 жалоб. Я тоже написал на его имя письмо, где прежде всего выразил благодарность за согласие руководить такой сложной республикой, как Дагестан, и предложил видеть в нашем лице – офицеров запаса, не связанных с коррупцией, – реальную поддержку.

– Я знаю, что для вас эта фраза – «не связанные с коррупцией» – не фигура речи, а принципиальная позиция.

– Пусть это прозвучит нескромно, но могу положа руку на сердце сказать, что везде, где бы я ни работал, хранил честь мундира. Как формировались мои принципы? Первая строчка в трудовой биографии – токарь на заводе «Дагдизель». Оттуда и отправили на учебу, решив, что я достоин работать в правоохранительных органах. После обучения уехал в Краснодарский край. Потом десять лет работал в Ростовской области, Астрахани. Окончил Академию МВД СССР в Москве.

В первую очередь следует потребовать вернуть добровольно то, что было присвоено. Целесообразно было бы применить методы и способы работы бригады Гдляна и Иванова, как при громких делах в Средней Азии в восьмидесятые годы

В 1980 году перевелся в Дагестан старшим инспектором УУР по ОВД в отделе «А». Моими учителями были И. Титаренко, Е. Полунин. Вскоре и сам стал наставником. Среди моих учеников – трагически погибший министр Адильгерей Магомедтагиров, пятеро работали заместителями министра, два Героя России, пятнадцать стали начальниками отделов.

В 2002 году открыл благотворительный фонд, оказываю помощь семьям участников боевых действий на Северном Кавказе. В последние годы специализируюсь на экономических делах, участвовал в процессах арбитражных судов в Махачкале, Ставрополе, Краснодаре и Ростове.

– А в запас вы что-то рано ушли.

– Если честно, тогда многие уходили, особенно опытные оперативники, следователи, несогласные с политикой руководства МВД, беспомощного перед лидерами национальных движений. Выживали честных сотрудников, на их место принимали людей, ранее себя скомпрометировавших. Мы до сих пор пожинаем плоды тех лет. Помните, я вам рассказывал об одном полковнике, застрелившем своего подчиненного? Девять лет он провел за убийство в местах не столь отдаленных, а потом вернулся и восстановился на службе, а позже вышел на пенсию, получив еще и компенсацию от государства.

– Вы были начальником уголовного розыска, начальником ГОВД в Каспийске, Махачкале. По-вашему, что мешает сегодня раскрывать резонансные преступления?

– Скажу так, не бывает нераскрываемых убийств. Их не существует по определению. Раз факт очевиден, значит есть причастное лицо. Ищите причины, мотивы, способы. Надо работать и работать. В прошлом сотрудники думали об одном – как раскрыть преступление. Нам и в голову не приходило продавать информацию, скрывать ее, «вешать» на невинных убийства.

Когда хотят – могут раскрыть. Тут двух мнений быть не может. Помните, опера из Москвы, молодые парни, раскрыли десятки убийств, полсотни изнасилований, грабежей и разбоев в станице Кущевской Краснодарского края, где народ боялся заявлять о преступлениях властям, милиции? Люди не верили никому, все было схвачено, вплоть до верхушки краевой власти в преступной связке.

– Вернемся к коррупции. На ваш взгляд, средство избавления от нее есть? Или его вообще не существует?

– С коррупцией надо бороться, начиная с причастных к ней высоких чиновников. А мы что видели долгие годы? К примеру, ушли в песок средства, выделенные на программы «Горы», развитие спорта в Дагестане, дотационные, на переселение и т.д.

Я написал в своем письме Владимиру Васильеву, что руководители министерств, главы городов и районов в большинстве своем прибрали к рукам 75-80% муниципального и республиканского имущества, оформив его на подставных лиц, родственников. В бюджет поступало только 10-15% от реальной стоимости предприятий, заводов, баз и земельных участков. Проданы земли рекреационного, федерального значения. На них построены хоромы стоимостью в десятки миллионов долларов.

– Что же со всем этим делать?

– В первую очередь потребовать вернуть добровольно то, что было присвоено. Целесообразно было бы применить методы и способы работы бригады Гдляна и Иванова, как при громких делах в Средней Азии в восьмидесятые годы.

Комиссия из числа отставных офицеров, ревизоров, юристов, бухгалтеров, оперов и следователей могла бы проверить достоверность затребованных деклараций. Эти мероприятия проводятся без ажиотажа, путем сверок и двойных проверок.

Многие порядочные и честные опера БХСС, следователи, офицеры запаса, уволенные с работы в возрасте 40 лет, всегда готовы помочь в такой работе. Таким образом можно вернуть пяти–шестилетний бюджет республики, приняв к разработке имеющуюся на сегодня информацию о размерах похищенного. Это доказывает практика. Нужны новые силы и иной подход к расследованию коррупционных преступлений.

– Хорошо бы, прислушались к вам в этот раз…