И снова: здравствуй, Етим Эмин!

Творчеству любимого народом поэта посвящены книги, научные статьи, интерес к его биографии и творчеству не иссякает, сборники его стихов никогда не залеживаются на прилавках магазинов. Однако интерес к новой работе о Етиме Эмине вызван еще и тем фактом, что ее автором является не лингвист, не литературовед, а инженер-физик по базовому образованию, преподаватель одного из столичных вузов Низами Абдулгамидов, издавший свою книгу под псевдонимом «Мансур Кюреви». Наверное, нелишне будет добавить, что Мансур Кюреви – человек разносторонних интересов, кандидат физико-математических наук, является автором публикаций по истории, финансам, политэкономии, в течение многих лет интересуется также и вопросами лезгинской литературы и языкознания. Занимается переводами классиков персидской поэзии, является автором переводов рубаи О. Хайяма на лезгинский язык, изданных отдельной книгой…
Главная же интрига нового издания обозначена уже в самом названии книги, где указаны другие даты рождения и смерти Етима Эмина: 1840 и 1880 годы. До сих пор в эминоведении имели место различные мнения о годах рождения и смерти поэта. В последние десятилетия официально было решено остановиться на датах, признававшихся при этом тоже не бесспорными – на 1838 и 1884 годах. Переработав большой фактологический материал, М. Кюреви пришел к заключению, что Е. Эмин прожил на свете даже не 46, как считалось до сих пор, а всего лишь 40 лет. На основе данных государственных архивов, прочитав и проанализировав записанные на аджаме письменные источники из личного архива известного собирателя наследия Е. Эмина Г. М. Садыки, сверив факты жизни поэта, содержание его стихотворений с общественно-политическими событиями в Дагестане и в частности в Южном Дагестане середины ХIХ века, с фактами биографий его современников, автор книги пришел к выводу, что предыдущими исследователями допускалась ошибка при переводе дат мусульманского календаря на существующий ныне григорианский календарь. В связи с новыми датами жизни и смерти поэта сместилась хронология его жизни: рождение, учеба, этапы становления и зрелости поэтического таланта, история любви к Тюкезбан, взаимоотношения с представителями просвещенного лезгинского общества, участие в общественной жизни села, годы болезни и смерти.
Почему же так получилось, что в течение почти полутора веков, прошедших после кончины поэта, в исследовании его жизненной и творческой биографии остались серьезные «белые пятна»?
Письменные высказывания о поэте были известны еще с 1928 года, когда первый профессиональный лингвист и литературовед Гаджибек Гаджибеков издал на аджаме сборник обнаруженных им стихотворений Етима Эмина. С тех пор из-под пера авторитетных исследователей, таких как А. Агаев, Н. Ахмедов, Г. Садыки, Р. Гайдаров, Г. Гашаров, Ф. Вагабова, А. Кардаш, вышли солидные труды, посвященные биографии и творчеству Е. Эмина. Но, к сожалению, многие из них, называвшие разные даты рождения и смерти Е. Эмина, почему-то игнорировали или оставляли без внимания то и дело всплывавшее в печати утверждение ближайших родственников поэта о том, что Е. Эмин прожил на свете около или чуть более 40 лет.
Ещё одной причиной, приводившей исследователей к разночтениям, можно считать и тот факт, что среди них не оказалось никого, кто освоил бы чтение письменных памятников, сделанных на аджаме. Ведь исторические сведения, классическая литература нашего края, в том числе и письменные источники лезгин, создавались посредством аджама – арабского письма, приспособленного к фонетическим особенностям дагестанских языков. Г. М. Садыки (1918–2000), преподаватель арабского языка, собиратель и исследователь творчества Е. Эмина, успел в этом плане сделать немало: перевел на лезгинский язык и на современную кириллическую графику некоторые письменные источники, касающиеся жизни поэта, опубликовал серию статей, издал сборники его стихов. (К слову сказать, автор посвятил монографию памяти Г. М. Садыки, отдав таким образом справедливую дань его огромному подвижническому труду). Однако большое количество первоисточников, написанных на аджаме, осталось не только в личном архиве Г. Садыки, но также и в государственных хранилищах, и в архивах других людей, не прочитанным, закрывая исслледователям доступ ко многим фактам истории и культуры дагестанских народов.
Существовала еще одна причина, которая, возможно, стала толчком для возникновения нового исследования, посвященного Е. Эмину. Речь идет об издании в Махачкале в 2009 году рукописей ХIХ в., которые более полувека хранил в своем архиве известный ученый-лингвист Р. И. Гайдаров (1923–2009). Рукописи состояли из текстов и стихотворений на лезгинском, тюркском и арабском языках. Некоторые из лезгинских текстов, организовав их перевод на современную кириллическую графику, ученый успел опубликовать в республиканской газете «Лезги газет». После смерти Р. И. Гайдарова эти документы, вместе с фотокопиями рукописей, были изданы частным образом в виде книги под названием «КIиридай жагъай гъилин хатIарин шииррин алманах (ХVIII-ХIХ асир)» («Киринский рукописный альманах стихов ХVIII-ХIХ веков»). (Кири – село в Курахском районе. – П. Г.). Среди рукописных текстов были обнаружены стихотворения, фрагменты стихов, отдельные строки, принадлежащие Етиму Эмину, переписанные более ста лет назад разными любителями поэтического слова. Но известные не одному поколению читателей строки Е. Эмина в книге-альманахе располагались среди строк других авторов, иногда с другими нисбами, под другими именами, часто – и переделанными, перепорченными… Литературоведы и почитатели творчества Е. Эмина увидели в этом не только результат поспешности при подготовке и издании сборника, но и следствие того, что подготовившие и издавшие сборник старинных рукописей не владели аджамом, поэтому не смогли объективно оценить перевод текстов на кириллицу, произведенный другим лицом.
Однако вскоре «Киринский альманах», ставший сенсацией в культурной жизни лезгин, для некоторых интересующихся творчеством классика стал поводом для публичных заявлений и «пересмотра» всего творчества Етима Эмина, что вызвало острые дискуссии в печати и социальных сетях. На фоне оскудения литературно-критической мысли в лезгинском литературоведении, нигилистического отношения современного общества к духовным ценностям такая безосновательная, безапелляционная «ревизия» творчества Е. Эмина открывала путь к раскачиванию культурного наследия лезгин. Это могло привести к духовному тупику не только лезгинский народ, но и стать плохим примером для поколения исследователей постперестроечных времен, когда нет-нет да предпринимаются попытки подвергнуть пересмотру и обесцениванию историческое и культурное наследие наших народов.
Нужно было срочно спасать имя Е. Эмина! Это можно было сделать при одном условии: выучившись читать тексты, записанные с помощью арабской графики, и получив доступ как можно к большему объему письменных источников полуторавековой давности, касающихся жизни и творчества поэта. Ознакомление с содержанием книги «Етим Эмин (1820-1880)» показывает, что её автор так и поступил. Выучившись читать тексты на аджаме, исследователь взялся за чтение и изучение не только рукописей из «Киринского альманаха», но также и большого пласта других письменных источников, исторических документов, связанных с обстоятельствами жизни Етима Эмина, с событиями, произошедшими в Южном Дагестане в середине и второй половине ХIХ века, которые нашли отражение в творчестве поэта. В лезгинской печати стали появляться аналитические статьи М.Кюреви об Е. Эмине, основанные на неизвестных ранее сведениях, впервые прочитанных документах, встреченные с удовлетворением литературоведами и читателями.
Место и значение Е. Эмина в дагестанской, лезгинской культуре почитателями его поэзии и исследователями определено давно, но М. Кюреви с первых же строк обозначил одну из главных тем своего фундаментального труда следующими словами: «Е. Эмин не только основоположник лезгинской литературы, но и человек, который полтора века назад положил начало кардинальному изменению направления духовного развития народа». Действительно, в силу общественно-политических событий, произошедших в Дагестане в ХIХ веке, последовавшего за ними ослабления многовекового «диктата» арабского языка и культуры Ближнего Востока, началось зарождение культуры и литературы горцев на своих собственных национальных языках и на основе многовековых традиций своих народов. Именно в эту пору дагестанские народы выдвинули из своей среды таких талантливых поэтов, как Ирчи Казак, Омарла Батырай, Махмуд и других, начавших создавать литературные произведения на своих родных языках, сделав родные языки инструментом национальной культуры, начавших писать реалистичные произведения о жизни и чаяниях простых людей.
Новые материалы, на которых основано исследование М. Кюреви, выводы и умозаключения автора с научной убедительностью свидетельствуют о масштабе личности Е. Эмина, о его огромном авторитете среди современников и любви народа. Мы видим человеческий и творческий портрет Е. Эмина во всей его полноте, видим поэта с огромным талантом и высочайшими нравственными принципами. Впервые наиболее полно создан портрет Е. Эмина как создателя высоких образцов гражданской лирики, человеческая и творческая судьба которого тесно переплелась с трагическими событиями национально-освободительного движения горцев против колониальной политики России, против произвола ее ставленников из числа местных угнетателей и духовенства.
Читателю впервые представлены документы, свидетельствующие о тесных связях и дружбе Е. Эмина с передовыми просвещенными людьми своего времени – представителями семей М. Ярагского, Г. Алкадарского, К. Зульфукарова и других, а также с людьми, которые пожертвовали своими жизнями ради свободы народа – участниками бунтов 1877 года.
Без сомнения, книга М. Кюреви «Етим Эмин (1840–1880)» является наиболее полным на сегодняшний день исследованием биографии Е. Эмина, основанным на исторических, впервые привлеченных, документах, свидетельствах его современников, на произведениях поэта. Наполнение монографии стихотворными строками Е. Эмина и других людей, чья жизнь и творчество имели прямое отношение к судьбе поэта, на родном языке, с подстрочными переводами, произведенными автором книги, дает читателю возможность ещё раз убедиться в том, что творчество великого гуманиста Е. Эмина было подчинено одной идее – идее любви к жизни.
Методологической же основой монографии М. Кюреви стали труды и исследования таких корифеев эминоведения, как Г. Гаджибеков, М. Гаджиев, А. Агаев, Ф. Вагабова и другие, что свидетельствует о непрерывности и продолжении традиций дагестанской литературоведческой науки.