Я это забыть никогда не смогу

* * *
Два главных продукта – картошка и хлеб –
Кормили меня, когда пули свистели,
Питали меня во младенчестве лет
И каждою крошкою были при деле.

И видел я с печки, как баба в кути
Склонялась над плошкой при свете лучины,
Чтоб горсткой муки на лукошко мякины
От внуков голодную смерть отвести.

Упорствуя в скупости мудрой своей,
Зерно берегла на грядущие беды.
Не в силах от пуль заслонить сыновей,
Хоть внуков старалась спасти для Победы.

И ломок, и сер, он был всё-таки хлеб!
И только из печи – лежал в полотенце.
И с этого хлеба я всё-таки креп,
К Победе, как деревце, вытянув тельце.

Я это забыть никогда не смогу:
Колхозное поле с тропинкою волчьей,
И мама, на заступ налёгшая молча,
И клубень, как мёрзлая мышь на снегу.

И баба лепёшки из них мастерит,
И голоду с нами сегодня не сладить!
Я тех, фиолетово-сизых на вид,
Не пробовал в жизни вкуснее оладий.

Наверно, с того мои кости крепки,
Что в них отложились на долгие годы
Мякинного хлеба белки,
Военной зимы углеводы.

Ангел Вася Сорокин

Тают годы и сроки
По веленью судьбы.
Где ты, Вася Сорокин,
Из соседней избы?

Где ты, малая птаха,
Закадычный дружок,
Кто ступал не без страха
Босиком на снежок?

Вёл парнишку зимою
Без обувки и без
Шапки – вместе со мною
Поиграть – интерес.

У кого были обе
Белы ножки резвы
Долететь сквозь сугробы
От избы до избы?

Шли однажды рядами
В хмуром небе пустом
Самолёты над нами
С чёрным вражьим крестом.

Пронеслись друг за дружкой,
Высоко в небесах
Над глухой деревушкой
В ярославских лесах.

Где-то танки сгорали,
Было поле в дыму.
А во что мы играли –
До сих пор не пойму.

Чем друг друга смешили?
Чем был дух увлечён?
Ни единой машины
Не видали ещё.

Чем нас жизнь занимала
Несмышлёных двоих?
Мы не знали ни малых
Городов, ни больших.

Нам сравнить было не с чем
Изб приземистых ряд,
Мир лошадок, овечек,
Мир бурёнок, телят.

Не стращал нас серьёзно
Двух мальцов трёх годков
Лай гудков паровозных,
Вой фабричных гудков.

А играли мы вдосталь,
С огольцом оголец,
В заурядные кости
От баранов, овец.

И смеялись мы звонко
Вместе в лад и не в лад,
И сияли глазёнки
У двоих пострелят.

Но, согнувшись устало,
Мама, с болью в груди,
Мне однажды сказала
– Больше Васю не жди!

Не поделишься ломтем,
Не придёт к нам малец.
А увёз его – с фронта
Приезжавший отец.

И во мне, словно эхо,
Отозвалась беда:
Мой приятель уехал
В дальний край навсегда!

Слез я молча с полатей
С мыслью тяжкой одной:
Почему мой приятель
Не простился со мной?

Только бабушка вскоре
Подсказала мальцу:
«Что родителям – горе,
Радость – Богу-отцу.

Ты уж не сумлевайся,
Своей бабке поверь,
Ангелочком стал Вася,
Он на небе теперь!».

Я поверил, вестимо,
Не солгу, видит Бог,
Я и сам через зиму
Стать бы ангелом мог.

Я осыпан был корью,
Был скелетом на вид,
Мне костлявой рукою
Горло жал дифтерит.

Оставалось молиться –
Были плохи дела.
Мама мне фельдшерицу
За сто вёрст привезла.

Снег слепил, волки выли,
Ехать страшно самой
На колхозной кобыле
Двое суток зимой.

Болен неисцелимо,
Таял я угольком.
Только пенициллина
И помог мне укол.

И душой в слабом теле
Ожил я, мамин сын.
Сколько лет пролетело,
Вёсен, осеней, зим!

Хворям я не сдавался,
Хоть едва не угас.
Я прожил дольше Васи
На земле в двадцать раз.

Но стою перед голой,
Правдой, ею судим,
Что расправился голод
С первым другом моим.

Эта правда сурова,
И проста, и страшна,
Что дружка дорогого
Погубила война.

Той войной-голодухой
Я воспитан в глуши –
Жить и есть не для брюха,
И писать не для лжи.

И с надеждой ледащий
Я гляжу в облака.
Мысль приходит всё чаще:
Наша встреча близка.

И какой бы мне жребий
Ни судил гневный Бог,
Знаю – встретит на небе
Мой давнишний дружок.

Лишь я тело покину,
Не ударюсь в тоску,
В небесах не премину
Обратиться к дружку:

– Сквозь заставу жестоких
Бесов там впереди,
Ангел Вася Сорокин,
Ты меня проведи! –

Он слетит с поднебесья,
Мне как в детстве кивнёт,
И мытарства, и бесов
От меня оттолкнёт.

Лишь меня он приветит,
(врассыпную – конвой!) –
«Помнишь, как в сорок третьем
Мы играли с тобой!».

Деревенский мой друже,
Воспаряя в зенит,
Мою грешную душу
Он крылом осенит.

2018 г.