Дорога, ведущая в никуда

Климатический психоз, так или иначе проявляясь в настроениях, подвергает мир опасности, столь невиданная агрессия развилась в человечестве, пренебрегающем условным соглашением – сохранять ту пусть и призрачную, но удерживающую его от господства силу, превращённую в мощное орудие против всех. И что только не придумывается для этого в попытке установить контроль над мировыми территориями. В качестве основной завоевательной теории остаётся террор как один из самых действенных инструментов в геополитической войне, превращающей мир в вулканическую лаву, поглощая всё живое на земле. Кажется, он перешёл все мыслимые характеристики прошлого, перейдя из локального в общемировое значение, заставив относиться к этому термину со всей серьёзностью, не делая ссылок на его периодичность в политическом пространстве, но настраивая на тревожную волну, словно цунами проглатывающую земную твердь, зыбкую, волнообразную, которая, как палуба корабля, ходит ходуном под ногами.

Подобное сравнение приходит на ум, когда в очередной раз пентагоновские генералы разыгрывают мировую карту, даже не задумываясь над тем, во что может вылиться мировой кризис терроризма, невиданных пандемий, когда сводит скулы от бесконечной потери людских ресурсов на земле. Так какой он, терроризм XXI века, что лежит в основе праворадикальных неонацистских политических организаций экстремистского толка, возникших в послевоенном мире? Обвив ядовитым плющем страны и континенты, он превратился в навязчивую идею обладания миром, используя расхожие идеологемы обновлённого фашизма, рукотворного видеоряда, напичканного технологиями нового века, использующего жуткие методики, последовательно влияющие на молодое поколение, и подоплёка его направлена на чёткую формулировку – «я решаю, кому жить, а кому умереть».

Распространяясь с неимоверной силой, терроризм перешёл все возможные моральные, этические нормы. И подготовка современных бомбистов, в случае с российским террором, происходит не в заграничных лагерях, как это было раньше, а в российских городах. Придав современному террору исламское обличье, его идеологи соорудили некую схематичную модель межрелигиозной войны, не имеющую ничего общего с конфессиональной принадлежностью. Меняя «плохую» религию на «хорошую», запад в своих международных рядах сформировал лживую идею, под знаменем которой якобы строится идеальное общество, лишённое сословных пристрастий. Это эдакая перелицованная идея всеобщего равенства, по сути направленная на вербовку тех, кто становится покорным существом, гражданином мира и для кого существует только один бог – тот, что приказывает умирать любой ценой за мнимые идеи, истребляя ни в чём не повинных людей, превратив их жизнь в ад.

Для идеологов террора необъятные пространства огромной страны лакомый кусок для ведения террористической деятельности. И так называемые «русские ваххабиты» привлекательны своей беспородностью, ещё более радикальной, чем у этнических мусульман, а также противоречивостью политической секты, в которой «для достижения цели любые средства хороши». Неофиты всевозможных религиозных течений охотно идут на любые провокации, руководствуясь ощущением собственной исключительности, сверхчеловека, распоряжающегося судьбами мира. Это приманка, на которую ловятся те, что пребывают в состоянии обречённости, собственной уязвимости, когда всё сужается до ограниченного пространства, замыкающегося в собственном мирке, в котором нет места сакральной идее, но есть только неудовлетворённость той социальной разницей, что делит мир на богатых и бедных, могущественных и униженных, творцов и покорных им.

Отсюда и идея халифата, идеального общества, и тот неонацизм, что сегодня управляет ещё одной американской вотчиной, Украиной, превращённой в националистический анклав. Что стоит один только одесский гамбит с сожжёнными в Доме профсоюзов людьми, за что не был никто наказан. Террористический шабаш только набирает ход, не ощущая на себе реального противодействия со стороны украинского государства.

С широким размахом междуна­родные террористические центры, меняя информационную геолокацию, руководствуясь жёсткой конспирацией, наличием агентуры в правоохранительных, государственных органах власти, наличием конспиративных укрытий, небезуспешно решают те задачи, что лежат в основе идеологической войны против всех, тесно взаимодействуя с родственными структурами, маневрируя по миру, используя нелегальные каналы, в своё время превратили и Кавказ в полыхающую огнём территорию. И градус накала вызывал тревогу нарастающим количеством терактов, поглощающих молодое поколение с невероятной силой, превращая их в лесных братьев, хладнокровно уничтожая работников правоохранительных органов, всех, кто сопротивлялся идеологии насилия.

Можно ли сказать, что общество избавилось от этой скверны? Оно приобрело новые формы, может, не столь пугающие, но очевидные в своей направленности в дестабилизации общества, разрушая его изнутри, что опаснее открытого противостояния. И ныне это не только спящие ячейки. Разветвлённая сеть мощной структуры, способной вести диверсионно-террористические войны по миру, превратила террор в прибыльный бизнес с привлечением наёмников, частных армий, осуществляя поставки оружия, овладевая нефтяными, газовыми рынками в условиях жёсткой структурированности террористических организаций, поделивших сферу влияния в мире, создавая общественный резонанс, укрепляя мир в мысли собственной безнаказанности.

Обрела ли реальную силу ликвидация террористических организаций на Кавказе? Наверное. Но не будучи столь категоричными, можно утверждать, что сегодня террористическая сила, подпитываемая западом, хорошо финансируемая, может, и перешла в разряд «мирной войны», но от этого не перестала быть той мозолью, что напоминает о себе ноющей болью. Она непреходяща, и надо свыкнуться с мыслью, что это хроническое заболевание, которое должно находиться под постоянным вниманием не только правоохранительных органов, спецслужб, но должно стать общей работой институтов гражданского общества, авторитетных, уважаемых старейшин, да и просто соседей, которые, замечая, что не всё ладно в доме, не отмалчиваются, отводя глаза, а бьют тревогу, пытаясь предотвратить возможное преступление.