Глобализация и пророчество будущего

— Многое происходящее в мире, – говорит Мустафа Исаевич, – стоит воспринимать с точки зрения цивилизационных тенденций, когда Восток заимствовал у Запада ценности, что произошло после распада Османской империи, в свою очередь и варвары Запада заимствовали у Востока ценности. И это продолжалось до конца средних веков. Цивилизация пришла в Европу с Востока. Но Запад, Европа расцвели благодаря техническому прогрессу индустриализации, развитию новых технологий. Все это обратило взоры Востока уже на Запад, но ведь так было всегда, когда страны и континенты черпали друг у друга опыт и так развивались.

Интернационализация способствовала становлению, коллективному формированию дагестанских этносов (дагестанской нации) как единственно возможная. Коллективизация была обоснована особой формой выживаемости, географической устроенностью суровой природы. И термин «коллективная субъектность», как мне кажется, наиболее точно выражает спиралевидное развитие региональной идентичности.

Так что происходит? 70 лет и 30 лет, на фоне столетия со дня образования Дагестана. В 1920 году фактическое образование Дагестана было завершено, а официально закреплено в начале 1921 года. А уже новейшая история Дагестана исчисляется тридцатью годами существования. Что же мы имеем в остатке в результате наступающей на пятки глобализации, в условиях крайне разбросанного информационного общества, субинтернет-продукта, жесточайшего экономического, кадрового кризиса, управленческого бессилия 90-х, когда начались межнациональные войны между бывшими союзными республиками? Все это явилось благодатной почвой для роста терроризма, экстремизма. Гигантский гордиев узел возник в результате объективных и субъективных факторов, способствовавших разлому нашей страны и установлению нового американского миропорядка в мире.

– Тогда же и произошел всплеск терроризма и экстремизма? На все это наложился однополярный мир, поскольку сдерживающего фактора просто не существовало.

– Действительно, тогда США начали наводить «демократический» правопорядок, вспыхивали одна за другой арабские войны, став по сути зеркальным фоном терроризма, экстремизма, создав предпосылки для полной свободы США, чем они и воспользовались, насадив по миру удобные для себя режимы, набив руку на цветных революциях. Всплеск терроризма нанес нашей пограничной республике жесточайший удар. В необъявленной войне мы потеряли множество молодых жизней, пережив события 99-го. И многое пришлось изменить в своем сознании. И ныне дагестанцам предстоит пересмотреть в своем мировоззрении, чтобы двигаться вперед, изменив в ближайшие десятилетия облик республики, чтобы устоять перед потерей идентичности. Мы должны понимать, что в ближайшие 20-30 лет Россия и Китай, США и Европа, исламский мир в лице Турции, Ирана, Саудовской Аравии если объединятся, смогут создать каркас безопасности. И речь идет не только о развитии новейшей истории по линейному пути, а движению истории к единым для ­каждого целям.

Можно сказать, что благополучный Запад живет в этих условиях по определенным параметрам, в реалиях гражданского общества капиталистического мира. Но в целом гражданское общество в мире должно рассматриваться не столько как негосударственная сфера жизни общества, а как определенный цивилизационный этап развития человечества. Но гражданское общество не может быть универсальным, всеобщим, хотя философ Кант, говоря о глобальном гражданском обществе, имел в виду, что его инициативы должны носить международный характер, например экологическая и ряд других акций.

Вместе с тем разнополюсовые государства все-таки формируются под заметным доминированием специфических культурных ценностей. И культура, другие надстроечные элементы, религиозные, общественные, ментальные в современную эпоху становятся фактором многополярности. Постсоветское пространство со времен Российской империи имеет сквозные евразийские культурные ценности в этом полюсе многополярного мира. Этому региональному, хотя и глобальному по масштабам, евразийскому гражданскому обществу близки культивируемый веками здесь ислам, буддизм, православие.

Православие своей толерантностью выгодно отличается от западного католического христианства, веками складывался его диалог с евразийским исламом. Но православие опасается ваххабитского ислама, несмотря на то, что на евразийском пространстве доминирует суфийский ислам. И борьба с экстремизмом, терроризмом, охватившим смертоносными щупальцами страну, республику, должна приобретать системный характер. Необходимо бороться всем миром с проблемой не дагестанской, но всеобщей, говорить о семейных, традиционных ценностях. В этом, с моей точки зрения, кроется спасение от жесточайших проявлений терроризма, экстремизма в мире.

Должен сказать, что евразийский ислам – он толерантный, и мы должны объединить усилия против терроризма. Я верю, что в Дагестане можно сузить причины и факторы, порождающие эти явления. Для этого требуется прибегать к альтернативе глобализации – глокализации, что может сомкнуть ограниченную сферу, найти методологии, чтобы выстоять в противостоянии вредоносным интернет-технологиям. Одним словом, повести себя умно, чтобы сохранить на ближайшие десятилетия ценности, в основе которых лежит идентичность, своеобразие культуры.

– Но как сохранить дагестанскую нацию, не нарушив ее главные заповеди?

– Нужно искать первопричины, связанные с пониманием проблем человеческой свободы, достоинства личности, семейных ценностей. В чем они заключаются, какие исторические факторы нас объединяют? Историческая память – основополагающий фактор, связывающий дагестанскую идентичность. Необходимо крепко задуматься о моральной стороне общества, избавляться от корыстолюбия, хищнического, потребительского отношения к окружающему миру, идти к просвещенному исламу. Находить в этом реперные, то есть опорные точки. В этом соль спасения этногенеза от всеобщей беды. Процесс этот длительный, террор, экстремизм – это ведь глобальные явления. И они доступны любому человеку технически, информационно. Мы ведь имеем дело не с социальными группами, а с номадами, а зачастую – неофитами, людьми, закодированными на насилие, жестокость под личиной ислама, связанного с разложением личности, его утилизацией, деградацией семейных ценностей. Все это должно быть контролируемо и находиться в сфере государственных интересов.