Когда исчезает страх

— Руслан Исамутдинович, вы — один из победителей конкурса управленческих кадров «Мой Дагестан». Поздравляем вас! Теперь о том, что на протяжении ряда лет Центр занимается изучением этнополитических процессов на Кавказе, в том числе проблемами экстремизма и терроризма. Что, с вашей точки зрения, должно стать мобилизационным фактором, что мы упускаем? А на что в первую очередь должны обращать внимание органы власти?

— За последние годы, отмечу, в республике проведена огромная работа в сфере противодействия явлениям экстремизма и терроризма. При этом эффективность данной работы связана не только с «силовыми» аспектами противодействия экстремизму, но и в первую очередь с идеологическими: отношение в обществе к представителям террористических сообществ существенно поменялось. Если еще десять лет назад образ террориста был окружен неким романтическим идеалом в глазах существенной части дагестанской молодежи, то сегодня мы видим совершенно другую картину: идеология и практика экстремизма не находят отклика у абсолютного большинства молодых людей. И такое положение дел, безусловно, является результатом сложной и кропотливой работы органов государственной власти, сотрудников силовых структур и спецслужб, представителей религиозных институтов и институтов гражданского общества.

В то же время мы видим, что общественные и информационные ресурсы для решения задач противодействия идеологии и практике экстремизма у нас не задействованы в полном объеме. Профилактическая работа в этом направлении часто не носит систематического и целенаправленного характера. Особенно это касается деятельности некоммерческих организаций, в том числе и образовательного характера, и средств массовой информации.

Значительной проблемой в противодействии экстремизму, терроризму, существующей в нашей стране, является разрозненность ее субъектов. Например, столь значимые субъекты противодействия экстремизму, как общественные организации и средства массовой информации, в качестве таковых законом не признаются. В статье 4 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» субъектами противодействия ей признаны только федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Федерации и органы местного самоуправления.

Фактически органы власти, общественные организации и СМИ (как выразители общественного мнения) в данной сфере действуют разрозненно и недостаточно последовательно. Мы часто можем видеть, что отдельные СМИ либо избегают данной темы, либо сосредотачиваются на критике ошибок и недостатков в работе органов власти и силовых ведомств. И хотя никто не отрицает необходимости общественного контроля за действиями органов власти в сфере противодействия экстремизму, но нет достаточной консолидации усилий государства и общества, а также средств массовой информации. Если разнообразие позиций и оценок в общественном мнении дагестанцев можно только приветствовать, то оно недопустимо в оценке экстремистских вызовов и угроз современному обществу.

— Существует ли, с вашей точки зрения, такой правовой, общественный механизм, воспользовавшись которым, мы сумеем победить террор не силой оружия, а силой убеждения? И что для этого необходимо сделать?

— Если сравнить общество с биологическим организмом и воспринимать экстремизм как свое­образную болезнь, то причины этой болезни всегда на поверхности. Еще до недавнего времени к числу наиболее актуальных проблем в республике, затрагивающих все сферы жизни общества, можно было отнести коррупцию, «разъедающую» практически все отрасли, отсутствие социальных лифтов для молодежи, значительную долю «теневой» экономики и многое другое. Отдельной проблемой выступает высокий уровень безработицы, чем успешно пользуются эмиссары экстремистских организаций. Эти и другие обстоятельства создают благоприятную среду для роста идеологии экстремизма, и любая профилактическая работа, особенно на фоне отсутствия доверия со стороны населения к органам государственной власти, обречена на низкую эффективность.

Если обратиться к нашей современной реальности, то мы видим, что эти вопросы руководство республики, нацеленное на системное и поэтапное оздоровление ситуации, не только обозначило как приоритетные, но и практически уже приступило к их решению. И дагестанцы однозначно поддерживают предпринимаемые сегодня усилия в этом отношении. Цинично декларируемые в недавнем прошлом высокопоставленным руководством благородные принципы и прямо противоположные реальные их действия всегда вызывали возмущение и неприятие дагестанцев. Ярким примером организации «вертикальных лифтов» является проведение конкурса управленческих кадров «Мой Дагестан», в котором приняло участие более 11 тысяч человек и по итогам которого уже состоялись десятки назначений. Разумеется, впереди еще большая и очень сложная работа, но уже сейчас мы являемся свидетелями очевидных перемен в отношении дагестанцев к власти — значительно вырос уровень доверия к органам государственной власти и проводимой ими политике. В условиях системного оздоровления общества, когда у молодежи появляются реальные возможности для успешной жизненной траектории, значительная ее часть окажется невосприимчивой к идеологии экстремизма. Это не означает, что обществу и власти можно отстраниться от работы по профилактике экстремизма, но именно теперь ее эффективность может значительно увеличиться.

— Экстремизм, терроризм, проблемы, накал которых требует научного осмысления современной геополитики, тех мощных процессов, что преобладают в мире и так или иначе сказываются на южном приграничном форпосте. Каков ваш прогноз на ближайшую перспективу?

— Мы все были свидетелями, как в начале 90-х годов в Дагестане развивались идеи экстремизма. И ключевым фактором на тот момент являлось финансовое и идеологическое влияние иностранных агентов, совмещенное с определенной «слабостью» государственных институтов. Сегодня многие западные страны, обозначая экстремизм и терроризм одними из главных угроз безопасности современного общества, в то же время оказывают ему прямую поддержку, рассматривая его как эффективный инструмент влияния за пределами своих территорий. И Северный Кавказ всегда являлся важной целью для подобного деструктивного вмешательства. Кроме того, на современном этапе мы должны учитывать и возможность возвращения в республику значительного количества дагестанцев после разгрома одного из самых чудовищных образований XXI века – ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация), которые принимали участие в боевых действиях в Сирии на стороне боевиков. Эти и другие обстоятельства показывают, что за достигнутые успехи в борьбе с экстремизмом в Дагестане предстоит серьезно побороться.

Но при сохранении и развитии процессов государственного строительства в нашей республике, которые мы сегодня наблюдаем, вероятность активизации различных экстремистских сообществ останется достаточно низкой. В первую очередь потому, что наша молодежь при наличии объективных возможностей для самореализации всегда стремится к тому, чтобы сделать свою жизнь интересной в карьерных достижениях, успехе в бизнесе и т.д. Если мы предоставим ей возможность состояться в качестве самостоятельных и независимых личностей у себя на малой родине, то само собой пропадет и их интерес к радикальным и экстремистским идеологиям.