Как Абу-Даби превратился в Абу-Даги

– Свой последний бой с Дави Рамосом пересмотрел один раз, – говорит Ислам. – Не понравился первый раунд, он мне показался скучным. Я выиграл его, но можно было провести и лучше. Было ли приятно видеть, как зал меня поддерживает? Да, конечно, я ощущал эту поддержку.

– Кого хотел бы видеть своим следующим соперником?

– Пола Фелдера – сейчас он седьмой или шестой номер в рейтинге. Но я как-то подшучивал над ним в Инстаграме, что-то выкладывал, а он даже не ответил. Еще он дал интервью после боя с Барбозой, что не собирается драться ни с кем, кроме как с топ-5, и он вряд ли согласится на бой со мной. А так я открыт для вызовов. Кевин Ли что-то там говорил о поединке, и я сказал, что буду готов в январе.

У меня уже хорошая победная серия, и организации придется дать мне кого-то из топов. Буквально вчера я подписал новый контракт с UFC и думаю, им уже будет интересно самим меня продвигать. Новый контракт на улучшенных условиях и рассчитан на четыре боя. Не хочу озвучивать сумму, но уже можно что-то заработать, потому что раньше почти все уходило на подготовку.

– А какая сумма уходит на подготовку к отдельному бою?

– В разных залах по-разному. Например, у тренера Грега Джексона ребята тренируются и живут в одном зале, и уходит где-то 500 долларов в месяц. У нас по-другому, намного дороже. Почему? Рядом с Сан-Хосе находится Силиконовая долина, поэтому там все очень дорого. Только за жилье уходит около 4 тысяч долларов в месяц. Теперь представьте, что начинающие бойцы получают лишь 10 тысяч долларов за бой, плюс еще 10 тысяч за победу. А надо еще оплатить работу менеджеров, тренеров, массажистов и т.д. Так что сразу заработать в UFC не получается. Но я не думаю, что те, кто попадает в эту организацию, мечтают о больших деньгах. Это просто престижно, они работают на свое имя.

– Вернемся к турниру в Абу-Даби. В зале, где сидели зрители и журналисты, было очень жарко. А каково было вам, бойцам, в октагоне?

– Да, были неудобства, даже в раздевалках было душно. Ну и на арене то же самое. Однако мы с соперником были в одинаковых условиях, так что жаловаться не стоит. Мы общались с организаторами, и они признались, что у них мало опыта проведения такого рода соревнований, всего лишь второй турнир UFC у них проходил. Они нам рассказали, что сейчас идет строительство огромного зала, и к следующему бойцовскому событию все будет на высшем уровне. А этот стадион, где мы выступали, был построен незадолго до нашего турнира, некоторые болельщики даже умудрялись без билетов туда проходить, было и такое. В Америке это нереально.

– А сколько билетов UFC выделяет участникам?

– Обычным бойцам, которые не дерутся за пояс, дают по 4 билета. Я их отдаю своим секундантам, поскольку бойцов категорически не пускают на трибуны.

– Получается, вживую ты не смотрел бой Хабиба?

– Я пытался пройти, но меня не пропустили. Поэтому мне пришлось наблюдать за событиями в комнате отдыха для бойцов, где был телевизор.

– Хабиб сказал, что он больше никогда не будет драться в одном карде со своими товарищами. Так получилось, что твои друзья Тухугов и Нурмагомедов дрались до и после тебя. Тебе это не мешало?

– Бой Зубайры был до моего выхода в октагон, и мне надо было в это время готовиться к своему поединку. Но вместо этого я стоял у телевизора и смотрел, как он дерется. Очень переживал за него, как будто я сам был в клетке. Тем более у него получился очень тяжелый поединок. А что касается Хабиба, он дрался после меня, поэтому это никак мне не мешало.

– Бой Тухугова завершился вничью. Согласен с судейским решением?

– Если бы победу дали его сопернику, то было бы много вопросов, ну а объяви победителем Тухугова, не думаю, что кто-то с этим бы спорил. Но он устал к третьему раунду и этим самым дал шанс судьям сигнализировать ничью. Дело в том, что Зубайра за четыре дня до боя сделал операцию на ногу, плюс к этому не дрался три года. Он вышел бы с любой травмой. Но все это сказалось на его подготовке.

– Давай вернемся к тебе. Как ты пришел в ММА? Почему не борьба?

– Куда я только ни ходил. На футбол, на ушу-саньда, на борьбу, дзюдо, самбо, и везде у меня хорошо получалось. Но мне все это не нравилось. По-настоящему серьезные результаты пошли в боевом самбо. А когда есть результаты, появляется и желание. Там меня заметили, предложили перейти в ММА, так и затянуло.

– Для всех болельщиков ваша тройка – ты, Хабиб и Зубайра – неразделимы. Как вы познакомились?

– Хабиб и Зубайра познакомились еще до меня. Я, честно говоря, недолюбливал Зубайру, мне казалось, что он чересчур гордый. А когда мы сблизились, я понял, что ошибался насчет него. Мы с ним начали хорошо общаться, поехали вместе на сборы в США. С тех пор мы как братья. А Хабиба я знаю с детства, ходили вместе на ушу-саньда. Всегда знал его как серьезного пацана, который не любит много говорить.

– Скажи, а бывает такое, что сейчас тебя друзья тянут на уличные разборки?

– Нет, давно такого не было. Но если у друзей есть проблемы, всегда стараюсь урегулировать конфликт. Обычно, когда я приезжаю, мне удается примирить стороны. Я профессиональный боец, все это понимают и не дергают меня.

– На что потратил свой первый значительный гонорар?

– Значительный гонорар у меня будет после следующего боя. После прошлого поединка хотел поменять машину. У меня «Тойота», хочу на «Джип» пересесть –
люблю в горы ездить.

– А кто главный заводила в вашей команде?

– Абубакар Нурмагомедов. Он может с кем-нибудь из нас поругаться, а через полчаса подойти и заговорить, как ни в чем не бывало (смеется). Ты на него злой, а он уже все забыл. Когда Абубакар впервые приехал в Америку, по-английски знал лишь пару слов, и все. Но он постоянно что-то пытался сказать местным бойцам, Кормье, Веласкесу. Те подходят к нам: «Это что за человек?». Да, когда его нет, бывает скучно.

– Абу-Даби перед вашим турниром в шутку называли Абу-Даги. Много земляков приехало поддержать вас?

– Я видел ролик с песней «Даги в Абу-Даби». Сначала, когда мы готовились в Дубаи, нас было 23 человека, жили в отеле. Затем стали приезжать родственники и тоже жили в этом же отеле. Под конец собралось около 50. В целом же дагестанцев было очень много.