В Дагестане планируют открыть конный театр

Родился Мусаев в селении Хахита Левашинского района в 1956 году.

После окончания школы пришел в Государственный ансамбль песни и танца «Дагестан», где руководителем в то время был Отари Сергеевич Папиашвили. С 1980 года работал на ипподроме в Махачкале тренером, преподавал уроки верховой езды.

В 1989-м прошел стажировку в студии батальных трюковых съемок в городе Фрунзе, освоил элементы джигитовки, конных трюков, обучался технике сценического боя. Практиковался в качестве каскадера в художественных фильмах «Сказание о храбром Хочбаре» и «Битва трех королей».

Мусаев в свое время возродил у нас джигитовку и создал группу каскадеров-конников «Муртазеки Дагестана», которая принимала участие в праздновании 200-летия со дня рождения имама Шамиля в Махачкале, Москве, Калуге, Алма-Ате и Ведено.

В 2018 году ансамбль «Авадан» под его руководством завоевал Гран-при международного конкурса хореографического искусства в Саудовской Аравии.

За 40 лет творческой работы балетмейстер создал много хореографических композиций, отражающих культуру и традиции родной республики.

За свой многолетний труд М. А. Мусаев награжден Грамотой Министерства культуры и премией «Душа Дагестана». Сегодня ведет активную общественную деятельность, является почетным председателем ДРОО «Муртазек» и автором телепроекта «Традиции».

– Магомедмурад Ахмедович, а когда вы впервые сели на коня?

– В пять лет. У меня, может, и не было такого желания, но раз посадили, то надо держаться в седле (смеется)! Это было в Кочубее. Родители и родственники занимались тогда сельским хозяйством, что-то выращивали. Кажется, арбузы. Помню, как я мертвой хваткой вцепился в луку седла и думал своим детским умом только о том, чтобы не упасть.

– Не упали?

– Удержался. И был горд этим фактом! После этого я, конечно, увлекся верховой ездой. Если к лошади относиться по-доброму, то и она будет тебя уважать. Нельзя животное обижать ни в коем случае. Они всё понимают.

– Вы были каскадером на съемках знаменитой исторической картины «Битва трех королей». Расскажите подробнее об этом.

– Шел 1990 год. В создании фильма принимали участие четыре страны – Марокко, СССР, Испания, Италия. Ленту снимали два режиссера: Сухейль бен Барка из Марокко и Учкун Назаров из Узбекистана. На съемках мне довелось видеть таких актеров, как Уго Тоньяцци, Харви Кейтель, Сергей Бондарчук, Шухрат Иргашев. Задача каскадеров – устраивать батальные сцены, что мы и делали с большим успехом.

– Проблем не возникало?

– Всякое случается в нашей работе. Можно получить травму, упав с лошади. Ведь когда происходит взрыв, то многие животные пугаются. А если лошадь понесет, усмирить ее очень трудно. Поймите, каскадер всегда находится в зоне риска. Он, так сказать, на переднем крае борьбы, от его трюков в немалой степени зависит успех картины. Батальных сцен было много, мы всё время «воевали». Ну что делать, таков сюжет картины.

– А где проходили съемки?

– Во всех странах поочередно. У нас – в Ялте. В Марокко, как сейчас помню, пот с нас лил ручьем. Обычно там не так жарко. Даже летом примерно как у нас в Дагестане +28–30. Но в те дни действительно было пекло.

– Что интересно, в том же году вы, будучи балетмейстером-постановщиком государственного ансамбля «Молодость Дагестана», поставили много ярких самобытных танцев на различных площадках нашей республики. Один из них – прославляющий подвиги горцев в борьбе с монгольскими захватчиками.

– Да, это так.

– Как успевали?

– Когда ты молод, сил много. Сегодня в Европе, завтра в Азии, а послезавтра в родном Дагестане. Сейчас, оглядываясь назад, сам не понимаю, где черпал столько энергии.

– Откуда такая идея – открыть конный театр?

– Она давно «сидела» у меня в голове. Мне некоторые говорили: «Вы хотите открыть конный театр, потому что он есть во Владикавказе»? В Осетии его открыли в 1989 году, а я с таким предложением обращался к властям еще в 1985-м. В то время началась так называемая «перестройка», и поэтому не вышло ничего.

– А что представляет из себя такой театр? Сколько человек будет в штате и сколько лошадей?

– Хороший вопрос. Думаю, что первоначально в штате должно быть хоты бы 20 наездников и 20 лошадей. Также 15 акробатов и 3 канатоходца. И еще человек 20 артистов балета. Из них 10 парней и 10 девушек. Пока примерно так.

– Лошади какой породы должны быть?

– Разной породы. Арабские скакуны, англо-арабские, ахалтекинцы. Ахалтекинскую породу иногда сравнивают с таким зверем, как гепард, потому что у них хорошо развита мускулатура.

– Арабские скакуны разве не лучше?

– Они лучше тем, что у них рост пониже – примерно 150–155 см. Но для театра такие лошади – роскошь. И потом за животным должен быть хороший уход. Если ухода нет, то не будет нормально выступать на площадке. Закапризничает. Кстати, в конном театре, если постараться, можно показать даже шекспировского Гамлета. Это не утопия. Во Владикавказе так и сделали. А вообще представлений у нас будет много.

– Гастроли будут?

– Конечно. И не только по Дагестану и Северному Кавказу, но и по всей России. Пусть в стране знают, что есть у нас такой театр. Чем больше мы будем себя показывать, тем лучше. Надо поднимать величие Дагестана, у нас самый многонациональный регион.

– Почему именно Дербент?

– В Дербенте есть место рядом с морем. И этим надо пользоваться. Так поступают во многих странах мира.

– Когда планируется открытие?

– Говорить о конкретных сроках сейчас сложно. Впереди много работы.

– Но чем скорее, тем лучше.

– Безусловно. Все мы этого очень хотим. И ждем.