Детский рак – не приговор. Как сегодня спасают маленьких дагестанцев с онкозаболеваниями

В преддверии Международного дня детей, больных раком (отмечается 15 февраля), мы беседовали с Индирой Юнусовой (на снимке), заведующей онкогематологическим отделением Детской республиканской клинической больницы им. Н. М. Кураева, кандидатом медицинских наук, врачом высшей категории.

– В нашей стране ежегодно регистрируется около 4000–4500 случаев детских онкологических заболеваний, что составляет примерно 15–17 случаев на 100 тысяч детского населения (это 1–2 из 10 000 детей), – рассказывает Индира Магомедовна. – В Дагестане регистрируется чуть меньше 10–11 случаев на 100 тыс. детского населения, но это не значит, что у нас ситуация заметно лучше. Связано это с недодиагностикой. Педиатру, как и врачу любой другой специальности, редко приходится сталкиваться с детьми, пораженными злокачественными опухолями. За свою врачебную практику среднестатистический педиатр встречает примерно 7–8 детей с истинными опухолями, к тому же болеющий ребенок не может четко сформулировать свои жалобы. Именно с этим связаны возможные ошибки в диагностике. Поэтому для всех онкологов, врачей амбулаторного звена и родителей очень важна онкологическая настороженность.

– Сколько в Дагестане детей, болеющих раком?

– По данным канцер-регистра, 886 детей в возрасте 0–18 лет. Из них 1/3 продолжают лечение, другие находятся на диспансерном наблюдении с проведением мониторинга обследования 1–2 раза в год. Динамическое наблюдение продолжается до пяти лет. В медицине есть такой термин – «пятилетняя выживаемость». Дело в том, что в онкологии не используется термин «выздоровление». Если лечение завершилось успешно и во время обследования в организме больше не обнаруживаются признаки присутствия злокачественной опухоли, то говорят, что пациент находится в ремиссии.

Достижения российской онкологии сопоставимы с зарубежными, а в лечении некоторых опухолей превосходят результаты ведущих зарубежных стран, особенно в лечении детских опухолей

Когда прошло 5 лет, риск рецидива становится минимальным. И всё же медицина – не математика. Здесь невозможно точно рассчитать исход лечения для каждого пациента. Любые показатели носят ориентировочный характер. Так вот, пятилетняя общая детская онкологическая выживаемость в республике составляет 54 %, по отдельным нозологиям до – 80 %

– Почему поздно диагностируются опухоли? Причина в бессимптомности?

– Диагностика злокачественного процесса напрямую зависит от онкологической настороженности врачей амбулаторного звена. Также это может быть связано с особенностями развития болезни у детей. У взрослых, как правило, рак – это что-то длительное и хроническое. Например, он может начаться с гастрита, который потом при отсутствии лечения переходит в язву, а язва – в рак. В любом случае у человека есть время, чтобы обнаружить проблему. У детей предраковых заболеваний почти не бывает. При этом сама онкология развивается быстро – за месяцы, а то и недели. Плюс у них мощный компенсаторный механизм: до тех пор, пока опухоль не начнет реально беспокоить ребёнка, родители могут ничего о ней не знать. Еще у детей распространен травматизм, проявляющийся различными синяками, ссадинами, ушибами, которые могут смазать или скрыть ранние признаки рака.

– Каковы причины возникновения рака у ребенка?

– Причиной является генетический сбой в одной из здоровых клеток организма, приводящий к ее неконтролируемому росту и появлению злокачественной опухоли. А вот вызвать этот сбой в клетке может ряд факторов риска. Но и тут есть особенности. В отличие от взрослых, у детей нет факторов риска, связанных с образом жизни, таких как курение, злоупотребление алкоголем, работа на вредном производстве. Именно поэтому, если у ребенка развилось злокачественное заболевание, его родители не должны винить себя, так как предупредить или предотвратить болезнь, скорее всего, было не в их силах.

– Наиболее частая опухоль в детском возрасте?

– Первое место занимают заболевания системы крови – гемобластозы (лейкозы и лимфомы). На них приходится 43 % всех опухолей, выявляемых в детском возрасте. На втором месте опухоли головного и спинного мозга – 17 %. Оставшееся место занимают другие опухоли, развивающиеся вне кроветворной системы (нейробластома, нефробластома, опухоли костей и мягких тканей, ретинобластома, гепатобластома и т. д.).

– По статистике, результаты лечения у детей лучше, чем у взрослых.

– Действительно, рак у ребенка легче вылечить. Дело в том, что злокачественные опухоли у детей и взрослых различны по морфологическому строению. Отсюда все отличия в лечении и прогнозе. Если у взрослых главный лечебный метод – операция, то у детей – химио- и лучевая терапия. В некоторых случаях для излечения достаточно только «химии». Если у взрослых цель лечения – ремиссия (длительная, а в идеале пожизненная), то детские опухоли могут быть излечены полностью. Никаких ограничений перенесённая болезнь не накладывает: можно выбирать любую профессию, рожать и жить до глубокой старости.

– Какие новые возможности появились сегодня в лечении рака у детей?

– В настоящее время акцент делается на инновационной терапии. К традиционным методам добавляются таргетные и иммунные препараты, с которыми мы, онкологи, связываем большие надежды. Так, 20 лет назад среди детей с нейро­бластомой (одна из самых частых и агрессивных детских опухолей) выживали не более 20 %, а благодаря иммунотерапии этот показатель можно увеличить до 75 %, при этом речь идет не о ремиссии, а о полном излечении.

Система оказания помощи по профилю «детская онкология» в нашей стране и в частности в Дагестане выстраивалась в течение последних 30 лет. Наша детская онкологическая служба работает в рамках мультицентровых научных исследований совместно с федеральными научными центрами. Диагностика и лечение проводятся по единым протоколам.

– Почему родители обращаются в благотворительные фонды за помощью?

– Лечение рака – дело долгое и дорогостоящее. Онкология не является в чистом виде страховым случаем, это уникальное заболевание, стоимость лечения которого достигает миллионы рублей, и она не может покрываться за счет системы медицинского страхования. Многие инновационные методы лечения, такие как иммунотерапия и таргентная терапия, не вошли в систему ОМС, некоторые препараты не зарегистрированы у нас в стране, поэтому врачи вынуждены обращаться в федеральные фонды, такие как «Круг добра» и другие, для продолжения терапии в особо сложных случаях, когда стандартная терапия не помогает.

– Индира Магомедовна, а как объяснить тот факт, что многие онкобольные предпочитают лечиться в федеральных центрах и за рубежом?

– Это не совсем так. Если в год заболевают 110–120 детей, то только треть больных уезжают лечиться за пределами республики и потом вновь возвращаются к нам для продолжения терапии. Наше отделение сотрудничает со многими центрами в рамках мультицентровых исследований. Мы направляем и сами, без просьбы родителей, если тот или иной метод лечения не выполним в дагестанских условиях (трансплантация костного мозга, протонная терапия, высокодозная химиотерапия и т. д.). Нельзя не сказать и об особенностях нашего менталитета. Почему, например, мы едем отдыхать за границу, а не в Туапсе? Так и в медицине.

Достижения российской онкологии сопоставимы с зарубежными, а в лечении некоторых опухолей превосходят результаты ведущих зарубежных стран, особенно в лечении детских опухолей. Российский протокол лечения лейкемии показал великолепный результат, многие государства сейчас внедряют его у себя. И еще такой факт: работает огромное количество агентов, у которых распространенная сеть в интернете. Цель одна – привлечь как можно больше пациентов для лечения в зарубежных клиниках. С ними сотрудничают и наши врачи, в том числе известные, с высокими званиями и степенями. Мне тоже предлагали сотрудничать, однако для меня это неприемлемо. Сегодня медицинский туризм развивается даже в Турции, хотя эта страна никогда не блистала результатами в лечении онкологии. В любом случае мы не ограничиваем право пациентов в выборе клиники.

P. S. В настоящее время решается вопрос о строительстве детского центра онкологии и гематологии на базе Детской республиканской клинической больницы им. Н. М. Кураева. Благодаря этому у онкобольных детей будет больше шансов на успешное лечение, полноценную жизнь и счастливое будущее.