Судья – вершитель справедливости

— Гадис Абдуллаевич, судья — одна из трех профессий, что от Бога. Каким был ваш путь к ней? Что повлияло на ваш выбор?

— Действительно судья – это не только профессия, но и призвание. Великий немецкий социолог Макс Вебер писал о том, что, согласно протестантской этике, каждая профессия должна являться призванием. В Коране, как известно, встречается множество определений качеств Бога, но чаще всего используется слово «справедливый». Но и судья должен находить справедливые решения в конфликтных ситуациях. Отсюда и утверждение о божественном происхождении судебной власти. А вот Наполеон говорил о судьях, что они так много делают для достижения согласия в обществе, что никакие награды для  них не являются чрезмерными.

Когда я выбирал профессию юриста, я, естественно, не думал о судейской карьере. По правде сказать, я и не помню, почему выбор пал на юридический факультет МГУ им.Ломоносова. В 70-е годы ХХ века он не был столь престижным, как сейчас.

Одно для меня сейчас ясно – я, пожалуй, сделал самый правильный выбор в своей жизни, решив стать юристом. Очень важно сохранить верность профессии. Это очень многогранное этическое требование. Верность профессии – это когда у человека сформировалось особое юридическое мышление, которое иногда делает невозможным для юриста заниматься либо политикой, либо бизнесом.

— Как вы ощущаете возраст? Хотели бы что-то исправить в пройденном, будь такая возможность?

— Ощущения возраста чувствуются в изменении своего сознания. Я острее начал понимать, как много допустил в жизни ошибок. Но ничего исправить в пройденном жизненном пути уже не удастся. Ошибки на жизненном пути – это крупицы опыта, которые, к сожалению, не являются гарантией того, что удастся избежать новых ошибок.

— Вы судья Конституционного Суда РФ с 1991 года. Как считаете, сильно ли продвинулась наша страна с тех пор?

— Да, я уже 23 года вхожу в юридическую сборную страны и обладаю достаточной информацией для того, чтобы сделать вывод о том, что наше государство, наша власть за эти годы значительно повзрослели. Механизмы принятия важнейших государственных решений стали более основательными, сложными. Сейчас уже невозможно принятие мгновенных, непредсказуемых государственных решений. Во многом это заслуга В.В.Путина. Самым тяжким испытанием для молодого российского государства оказался феномен частной собственности. Современное российское государство отличается от советского, приходится управлять экономическим и социальным процессами совершенно в новой обстановке, когда на свободу вырвался джин частной собственности, который нанес серьезный урон общественной нравственности. 

— Как вы восприняли назначение Р. Г. Абдулатипова исполняющим обязанности Президента РД? Как оцениваете итоги первых ста дней его руководства?

— Мы давно уже знакомы с Рамазаном Гаджимурадовичем, я считаю себя старым другом нашего Президента. Чувства, которые я испытываю, противоречивы. Я, конечно, рад этому выбору Президента России. Но чувство тревоги за него тоже присутствует. Дагестанцы очень требовательны к власти, порой чрезмерно критичны. А надо понимать, как трудно ежедневно принимать десятки важных решений. Я убежден, что каждый крупный руководитель имеет особое право – право на ошибку. Не мне давать оценку деятельности Рамазана Абдулатипова. Он очень значительный человек. Это не моя характеристика, я слышал эту оценку Рамазана от Расула Гамзатова.

— Говорят, большое видится на расстоянии. Какими видятся вам оттуда процессы, происходящие в республике?

— Я могу ошибаться, мое впечатление состоит в том, что в республике значительно выше, чем в других регионах, фон конфликтности. Много усилий приходится тратить на то, чтобы гасить многочисленные конфликты. На созидательную деятельность остается мало времени. При этом очевидно, что экономика республики, особенно сферы обслуживания, заметно развивается. Не радует меня состояние образования. Надо помнить, что от школьного учителя зависит многое, даже, как говорил Бисмарк, исход мировых войн. Школа закладывает основы трудовой этики, от состояния которой напрямую зависит развитие экономики.

— Дагестан на этот раз очень торжественно отметил День Конституции. По инициативе главы республики многие чиновники были в национальных костюмах. А вы облачились бы в эту одежду? И вообще, после стольких лет за пределами Дагестана как у вас с национальной самоидентификацией?

— Как это ни странно, в современном мире отдельные элементы одежды неожиданно становятся идеологическими символами. Я имею в виду споры по поводу ношения мусульманских головных уборов, которые рассматривает даже европейский суд по правам человека. Поэтому решение о том, что на праздник Дня Конституции чиновники должны надевать черкеску, не является простым. Как минимум возникает вопрос, а почему черкеску должны надевать чиновники, а не все дагестанцы?

Но как символ возрождения чести и достоинства кавказцев эта идея мне кажется красивой. Неслучайно в 19-м веке в российском дворянстве были две моды – говорить на французском языке и носить черкеску. В русском обществе интуитивно ощущалось, что черкеска – это символ свободы, чести и достоинства человека, которые всячески власть должна признавать и защищать.

А когда человек осознает свое достоинство, он каждый день судит себя трибуналом собственной совести.

Несмотря на то, что я долго живу вне Дагестана, и я, и мои четверо сыновей – дагестанцы по своему мироощущению, по воспитанию, по культуре. Но я также ощущаю себя частью великой русской культуры, я люблю русскую литературу, историю. И у меня нет ощущения, что я чужой среди чужих, свой среди чужих или чужой среди своих.

— Ваша докторская диссертация была посвящена основным экономическим правам конституционных институтов России и зарубежных государств. Вы защитили ее в 1996 году. Продолжаете ли вы сравнительные исследования?

— В последние годы я увлекся философией права. Это самая фундаментальная часть юриспруденции. Конечно, это форма научного тщеславия. Каждый ученый хочет вести разговор с будущим поколением ученых, понимая при этом, что через 50-60 лет труды его неизбежно утеряют.

— Дагестан — в преддверии выборов. Чего вы ждете от них? Вы сами сторонник прямых выборов?

— На этот вопрос мне разумно ответить предельно сдержанно в силу занимаемой должности судьи Конституционного Суда. У нас есть писаные и неписаные правила, на какие вопросы отвечать, а какие оставить без ответа, чтобы они не воспринимались как форма участия в политических процессах.

— У вас большая нагрузка. Что помогает с ней справляться? Какие качества делают человека успешным?

— Мое рабочее время распределено между очень сложными и важными обязанностями судьи Конституционного Суда России, меньше времени уходит на руководство кафедрой и юридическим факультетом государственного университета «Высшая школа экономики» в Санкт-Петербурге. Дело даже не в нагрузке, а в бремени ответственности. Порой очень трудно спрогнозировать, какими будут последствия принимаемого юридического решения. Я недавно был судьей-докладчиком по делу о регистрации граждан в садовых домах. Конституционный Суд РФ признал необходимым разрешить регистрацию граждан в садовых домах, находящихся за пределами населенных пунктов. Меня и сейчас мучают сомнения, к чему же это приведет. Ведь регистрация в домах – это по сути узаконение новых населенных пунктов. Это в свою очередь повлечет затраты на организацию здравоохранения, торговли и т.д. в них.