«Речь моя – о Шамиле…»

Члену Политбюро,
Секретарю ЦК КПСС
тов. Лигачеву Е.К.

Речь моя – О Шамиле. О том значении третьего имама Дагестана и Чечни, под руководством которого горские народы вели долгую и неравную освободительную борьбу.
Речь – о Шамиле, о борьбе и личности которого, к сожалению, теперь уже больше знают в странах чужих, особенно, в странах мусульманского мира, чем в нашей стране. У собственного же народа Шамиля остались только устные песни и чаще субъективно-националистические легенды о нем. Запретное часто порождает нездоровое, и достаточно часто это нездоровое проникает к нам из-за чужих пределов.
Я говорю о том Шамиле, очернив которого, авантюристу Багирову удалось облить грязью драматическую эпоху в истории соседней республики, народы которой он так люто ненавидел и называл не иначе, как авара, т.е. бродяги. Даже с помощью Берии когда-то ему не удалось воздействовать на И.В. Сталина и выслать дагестанцев вместе с чеченцами и другими народами. Но в вопросе о Шамиле он нашел поддержку у Сталина.
Почетный пленник русского самодержца, народный герой, борьбой которого восхищался Карл Маркс, специальным Постановлением ЦК ВКП (б) был объявлен «ставленником султанской Турции и шпионом английских колонизаторов». Скоропалительная статья реакционного националиста Багирова на долгие годы вышвырнула с весов истории объективные труды настоящих ученых, русских, советских историков Н.И. Покровского, И.Ю. Крачковского, М.Н. Покровского, С.К. Бушуева, дагестанских историков Р.М. Магомедова, Х.М. Хашаева, работы современников Шамиля, очевидцев и участников борьбы горцев Аль-Карахи, Гаджи-Али, Алкадари и других. Умолчали о симпатии и сочувствии к горцам великих русских людей: М. Лермонтова, А. Полежаева, Л. Толстого, Н. Добролюбова. Забыты слова Карла Маркса, призывавшего народы мира брать пример с горцев немногочисленных, которые так отважно борются за свою свободу. Не было русского писателя-демократа, который не интересовался о Шамиле, который не интересовался бы его личной храбростью, авторитетом у своего народа. Не из-за обиды, но для справки, не могу не упомянуть советского писателя В. Пикуля, который площадно ругает Шамиля, всю его семью. Но тов. Пикуль вообще любит ругать «восточную мразь». И это в книге для детей «Миниатюры».
Факты истории свидетельствуют: с давних времен между Дагестаном и Россией существовали добрые отношения. В 1721 году царь Петр по Каспию приплыл в Дагестан, переговорив с тамошними владетельными князьями, обосновал Порт-Петровск.
Советский историк М.Н. Покровский непосредственно связывал выступление горцев против царской России в 19 веке с карательной политикой генерала Ермолова. Донесения Ермолова царю как раз это и подтверждают. В трудное для себя время горцы на всенародном сходе выбрали Шамиля своим духовным и военным вождем. Но он начал свое дело не с борьбы против войск русского царя, а с борьбы против опоры царизма в горах – с уничтожения местных феодалов, которые, опираясь на поддержку «белого царя», беспощадно угнетали горскую бедноту.Однако, по наущению все того же Багирова, спустя восемьдесят лет после смерти Шамиль был объявлен реакционером.
Религиозная оболочка – вот в чем видел реакционность движения горцев малограмотный авантюрист Багиров и испугавшиеся тогда некоторые историки. Они просто отбросили или позабыли методологическую установку марксизма-ленинизма – стремление в каждом народном движении прежде всего видеть социальные корни. Религия ведь тоже является одной из форм общественного сознания.
Письмо это я пишу Вам ни с кем не посоветовавшись – ни с друзьями, ни с другими. Я и в мыслях не имею просить о разрешении назвать именем Шамиля село, поселок, город, клуб, школу и т.п. Его именем в Дагестане названы родники, тропы. Не мыслю говорить ни о каком памятнике. Память народа – лучше памятника. Но поверьте, инерция запрета, инерция боязни, инерция инструкций и решений так неистребима иногда в провинциях, что даже упоминать имя Шамиля, во всяком случае до сих пор, не давали ни в литературе, ни в искусстве. Бывало снимали пьесу с репертуара театра, если там упоминалось о той борьбе горцев, о Шамиле. До сих пор не разрешена постановка в Аварском драмтеатре инсценировки знаменитой повести Льва Толстого «Хаджи-Мурат». Помню, как трудно было моему учителю Расулу Гамзатову не дать выбросить из его книги «Мой Дагестан», выходившей в «Роман-газете», имя Шамиля и притчи, связанные с ним. Думаю и надеюсь, что это сейчас уже не проблема. В Дагестане есть образованная молодежь – творческая интеллигенция, ученые-историки, которые верно и объективно сумеют оценить борьбу наших народов и роль Шамиля.
Одна, но большая просьба у меня к Вам. Лично к Вам, потому что по долгу Вашей работы я, как писатель, обращаться должен к Вам. Неужели ради восстановления истины и справедливости нельзя отменить известное Постановление ЦК ВКП(б), осуждающее движение горцев как реакционное, а Шамиля, как ставленника султанской Турции и английского шпиона? Этим благородным актом вернули бы народам Дагестана, Чечено-Ингушетии тяжелую, трагическую эпоху их истории, официально вернули бы народу имя его любимого героя. Этим высоким актом партии и правительства мы заткнули бы рты всяким там псевдоисторикам и «радиоголосам», которые вот уже около сорока лет спекулируют именем Шамиля. Этот акт, кроме всего прочего, имел бы положительный политический резонанс в мире мусульманских стран.
Боюсь, что письмо получилось длинным. Прошу извинения за то, что отнял у Вас время. Очень надеюсь получить от Вас ответ.

С уважением Омар-Гаджи Шахтаманов, аварский поэт, член Союза писателей СССР

В этом году исполнилось бы 85 лет поэту, прозаику, киносценаристу и переводчику Омар-Гаджи Шахтаманову.
13 сентября в Театре поэзии прошёл вечер памяти поэта.
Омар-Гаджи Шахтаманов – член Союза писателей СССР с 1962 года, лауреат Республиканской премии комсомола ДАССР 1972 года за книгу стихов «Костры на снегу».
В связи с этим интересно вспомнить написанное им письмо, ставшее уже историческим документом.

Мурат Шахтаманов / Махачкала

Ты говорил: — Не умирают стоя!
Неугомонный, ты не знал покоя,
Шутил, за сердце хрупкое хватаясь:
– Хорош тот конь, что стоя отдыхает!

Ты отдал все друзьям и Дагестану,
Фамилия осталась – Шахтаманов,
И я, чтобы носить её достойно,
Забыл о жизни легкой и спокойной.

Ты многое предвидел в этой жизни,
Что связано с тобой, твоей Отчизной,
Но умер на ходу, в разгаре боя,
А говорил:»Не умирают стоя!».

Наверное, мне писать об этом нескромно, поскольку речь идет о моем близком родственнике, но, с другой стороны, почему бы и нет, если никто другой этого не делает, а факты – они и есть факты, кто бы об этом не говорил.
Меня с годами все больше удивляет, как ОмарГаджи (Шахтаманов) безошибочно ориентировался в разных ситуациях общественно-политической и литературной жизни. И это при его суматошном, разбросанном, не оставляющем времени для спокойных размышлений образе жизни. Он умел различать истину от фальши, от всего конъюнктурного и наносного, четко различать слово по существу от демагогии (разве только в личных взаимоотношениях прозрение пришло слишком поздно). Он умел предвидеть – в этом тоже, наверное, предназначение поэта и писателя.
Так было, когда он, будучи ещё студентом, выступал против гонений на Б. Пастернака.
Так было, когда вопреки политической конъюнктуре написал поэму «Вернись» (Потерянная песня), своего рода оборотную сторону Гамзатовской «Горянки», поэму-предупреждение будущим поколениям, в которой показана горянка, приехавшая на учебу в город и забывшая отцовский дом, старую мать, потерявшая честь женщины-горянки (что, к сожалению, ныне стало обыденным явлением), за что его уволили с работы, не печатали, подвергали гонениям в СМИ…
Так было, когда он написал открытое письмо к членам аварской секции Союза писателей Дагестана, в котором он, будучи смертельно больным, предупреждал, что своеволие и амбиции руководителя аварской секции Адалло Алиева ни к чему хорошему не приведут (и, как всем известно, не привели), что не пристало дагестанским поэтам за спиной большого Поэта (Р.Г.) заниматься «словесными драчками» (мы, к сожалению, и ныне постоянно наблюдаем эти «словесные драчки» поэтов).
Так было и с этим письмом, которое я публикую ниже, хотя его могли бы написать не только безработный и беспартийный Омар-Гаджи Шахтаманов.