Блудный сын Дагестана – великий Мусаясул

Халил-бек Мусаев родился 20 марта 1897 года в высокогорном Чохе, который входил в состав вольного Андалалского общества. Он был из знатного рода, восходившего к древней Персии. В ауле его тухум называли Хака-Манижал – по имени одной из династий славных персидских царей. Дед знаменитого художника Муса-Хаджи был преданным наибом имама Шамиля, а отец Исрафил состоял офицером в лейб-гвардии Кавказского эскадрона собственного Его Императорского Величества конвоя. Впрочем, Исрафил достаточно рано ушел из жизни, а осиротевшего Халил-бека взяли на своё попечение старшие братья.

Сведения о художнике я взял из открытых источников.

В те далекие времена ремесло художника считалось в горах предосудительным. Несмотря на это, в высшей степени почётным делом являлось изготовление надмогильных камней и превращение их в произведения искусства. В Чохе тогда работал широко известный в округе мастер-камнерез Исмаил из Щулани. Впечатлительного мальчика восхищала филигранная тонкость, с какой Исмаил трудился над памятниками, выводя на плитах изящной арабской вязью молитвы и имена усопших.

Большую часть досуга мальчик любил проводить в шатре резчика, наблюдая за узорами, коими причудливо украшались камни. Исмаил заметил, как маленький Халил-бек заворожённо смотрит на его работу, и решил дать ему для рисования кисть и краски. С тех пор мальчик постоянно рисовал. Зародившаяся в юном возрасте страсть к искусству больше ни на минуту не покинет Халил-бека.

В Метрополитен-музее хранятся мраморные слепки рук двух выдающихся деятелей искусства России – русского композитора Сергея Рахманинова и Халил-бека Мусаева

Как и все дети из знатных зажиточных семей, Халил-бек получил начальное образование в местном медресе, где он учил Коран и основы естественных наук. Неглубокие знания, полученные в ауле, не могли удовлетворить пытливый ум любознательного мальчика. В 1910 году он поехал учиться в Тифлис, являвшийся тогда на Кавказе признанным центром художественного образования.

Природное дарование Халил-бека не осталось незамеченным, и подающего большие надежды ученика решили отправить за границу. Преподаватели выхлопотали Халил-беку возможность продолжить обучение и усовершенствовать свое мастерство в Мюнхенской королевской академии изящных искусств, куда он поехал в 1914 году. В стенах академии Мусаев познакомился с французским художником Францем Рубо, известным в первую очередь своей грандиозной панорамой «Штурм аула Ахульго», он вёл для студентов курс батальной живописи. Позже они станут друзьями.

В то самое время началась Первая мировая война. Все подданные Российской империи подлежали немедленному интернированию в течение суток с территории Германии, поскольку обе страны объявили друг другу войну и вмиг превратились в непримиримых противников. Мусаев с большой неохотой вынужден был прервать учёбу и возвратиться на родину. По возвращении из Мюнхена Халил-бек поехал в Саратов учиться в Боголюбовское рисовальное училище.

Некоторое время в 1916 г. он в качестве помощника командира санитарного батальона Красного Креста пробыл в кавказской зоне военных действий, где российские войска сражались против турков. В 1917 году он возвращается с фронта и преподает живопись в училище в Темир-Хан-Шуре. Одновременно писал картины, составлял различные карикатуры в периодической печати, главным образом для выходившего на кумыкском языке журнала «Танг-Чолпан».

Благодаря директору Тифлисской художественной школы О. Шмерлингу он обнаружил в себе задатки блестящего карикатуриста. Ещё в годы учёбы в Тифлисе у Мусаева выходили в бакинском журнале «Молла Насреддин» первые работы в этом жанре. Карикатуристика Мусаева достигла своей кульминации именно в «Танг-Чолпане». Занимался плакатами и подготовкой иллюстраций к книжным изданиям в типографии своего не менее знаменитого земляка книгопечатника и просветителя М.-М. Мавраева.

Следствием непрерывного творческого труда художника стала его первая персональная выставка, которая прошла в конце 1919 года во Владикавказе. Между прочим, в этом городе Халил-бек познакомился с писателем Михаилом Булгаковым.

Период с момента свершения Октябрьского переворота до окончания братоубийственной Гражданской войны был особенно тяжелым для Дагестана. Область буквально разрывалась между различными общественно-политическими течениями. Одни за другими, словно в калейдоскопе, сменялись политические силы: горское правительство, турецкие контингенты, бичераховцы, деникинцы, интервенты.

В 1920 году по рекомендации Саида Габиева Мусаев занимает должность заведующего отделом искусств Наркома просвещения Дагестана. Год спустя он поехал в Тифлис. Там получил разрешение продолжить ранее прерванное обучение в Германии и уже с лета 1921 года числится студентом академии. Мусаев с отличием окончил Баварскую академию художеств. Карьера его стремительно шла в гору, перед ним открывались широкие возможности, он становится членом престижной организации немецких художников «Мюнхенское товарищество художников», что являлось немаловажным свидетельством признания его высокого таланта.

Тогда Мюнхен являлся одним из влиятельных европейских центров искусства, где новые модернистские течения – авангардизм, импрессионизм, экспрессионизм, кубизм и т.д. – развивались стремительно. Всё внезапно меняется, когда к власти в Германии приходит Гитлер. Учреждается печально знаменитая Имперская палата культуры, и под «чутким» руководством Геббельса за кратчайший срок всё искусство было превращено в орудие пропаганды нацистских идеалов. Тем не менее Халил-бек Мусаев остался в Германии и занимался своим ремеслом на протяжении мрачных 1933–1945 гг.

Как бы страстно и самозабвенно Мусаев ни был занят творческой работой, его не переставали терзать предчувствия надвигающейся грозы в далеком ауле. Судя по получаемым вестям, он ясно понимал, что положение его близких далеко не безопасное и спокойное. Письма от родных Халил-бек стал получать всё реже, и вдруг переписка с братом Абдулкаиром прекращается. Халил-бек потерял последнюю надежду на возвращение в Дагестан, робко теплившуюся в нем до этого. Как выяснилось потом, в 1938 году его старший брат пал жертвой раскрутившегося в стране маховика репрессий. Почти все письма художника, адресованные родне, пронизаны ностальгией, чувством любви к близким и тоской по родным краям.

В 1939 году Мусаев женился на поэтессе и журналистке баронессе Мелани фон Нагель. Однако не успел он в полной мере вкусить сладость семейной жизни, как разразилась Вторая мировая ­война.

Особого внимания заслуживает гуманитарная деятельность художника в этот чудовищный период. Мусаев в эти годы отложил в сторону палитру и кисть ради всеобщего дела. Он прилагал немыслимые усилия, чтобы спасти советских военнопленных из концлагеря или хоть как-то облегчить участь несчастных узников. Эти сведения нам известны из его «Мюнхенского дневника». Дело в том, что он имел связи с турецким посольством и являлся уполномоченным турецкого Красного Креста и Полумесяца. Мусаев специально ездил и искал по концлагерям северокавказцев, чтобы помочь по мере своих сил и возможностей. Естественно, ему всё это время приходилось рисковать своей жизнью. В случае уличения жестокая расправа фашистов могла настигнуть его в любую секунду.

В 1944 году во время бомбежки Мюнхена сгорела квартира художника. Он был вынужден вместе с женой переехать в поселок Амбах южнее Мюнхена, где и встретил долгожданное окончание войны. После разгрома Третьего рейха Мусаев эмигрировал в США. У Мелани имелось американское гражданство, что позволило ему без особых затруднений оформить необходимые документы и перебраться вслед за женой в Америку.

В 1949 году у Халил-бека Мусаева случается сердечный приступ. В возрасте 52 лет он скончался. Примечательно, что в Нью-Йорке в Метрополитен-музее хранятся мраморные слепки рук двух выдающихся деятелей искусства России – великого русского композитора Сергея Рахманинова и Халил-бека Мусаева.