И снова вернуться

К 70-летию крупного дагестанского худож­ника Ибрагимхалила Супьянова в Национальном музее РД им. А. Тахо-Годи открылась оригинальная ретроспективная выставка его творчества. В культурно-выставочном центре музея в этот день царила атмосфера праздника: улыбки, тёплые слова, дружеские объятия, бесконечный восторг и изумление, вызванные картинами художника. Поздравить мэтра пришли родные, друзья, коллеги и ценители его творчества.

Открывая выставку, руководитель культурно-выставочного центра, заместитель директора, куратор выставки Джамиля Дагирова отметила, что экспозиция намеренно составлена из произведений, не принадлежащих уже автору.

– Выставка создана с помощью друзей Ибрагимхалила Супьянова, они представили работы автора и музеев республики, в которых хранятся его произведения: Национальный музей РД им. А. Тахо-Годи, Дагестанский музей изобразительных искусств им. П. С. Гамзатовой, Музей истории города Махачкалы, Музей истории мировых культур и религий, галерея современного искусства «Первая галерея», – говорила Джамиля Дагирова. – Замысел связан, с одной стороны, с огромным творческим наследием автора, которое не вместит ни один зал, с другой стороны, отстранённостью автора от юбилейных шумих вокруг своего имени.

Для самого художника выставка была действительно неожиданной, о замысле Джамили Дагировой он даже не подозревал и признался, что долгие годы скромно отказывался от выставок, не хотел пристального внимания.

«Это всегда неловко, когда люди собираются в честь тебя. Но для меня эта выставка – настоящий подарок. Спасибо!».

Она заставила зрителей взглянуть на Супьянова сквозь призму ценителей его творчества, бережно хранящих в своих коллекциях самого художника, его взгляд, восприятие мира.

– Мы собрали 50 произведений живописи, графики, объектов Ибрагимхалила Супьянова, охватывающие период 1960-2010 годов, которыми любезно поделились художники, искусствоведы, кураторы, режиссёры, коллекционеры – друзья художника, а также все наши музеи, – рассказывала Джамиля Дагирова.

Ей хотелось рассмотреть Супьянова шире и глубже: определить для себя собственное понимание и чувства его творчества. И у неё получилось – удалось открыть его для нас, зрителей, с другой, неизвестной стороны.

Искусствовед Татьяна Петенина подчеркнула, что данная выставка – это большой и серьёзный труд куратора проекта: «Ибрагимхалил Супьянов – это наше всё. Гармоничный, простой, благородный, естественный и всеми любимый… В нём столько мудрости, рефлексии, и все его качества отражаются в творчестве. Его произведения – огромный материал для изу­чения не только для исследователей, специалистов, но и для каждого человека. И все этапы творчества, которые сменяли друг друга, он интерпретирует по-своему, пропускает через себя».

Ещё один сюрприз вечера – уникальная книга работ художника, собранная Дагировой по крупицам из всех доступных источников. В ней более 300 работ Супьянова.

Этот единственный экземпляр, собранный и сделанный вручную, – окно в мир Ибрагимхалила, которое позволит познакомиться зрителю не только с его работами разных лет, но и увидеть последовательную и сложную трансформацию творческого стиля и метода автора, его поиски, переходы и движения. Творчество мастера производит неизгладимое впечатление не только на зрителей, но и на коллег. Джамиля Дагирова собрала отзывы коллег и пожелания Супьянову и представила их на выставке. Это то, что не всегда скажешь лично, но хочется слышать всем.

Тимур Мусаев-Каган: «Это, наверное, были 1992-1993 годы, когда я присмотрелся к работам Ибрагимхалила. Имя, безу­словно, слышал и раньше. У меня такое впечатление, что в ту пору в выставочном зале Союза художников состоялся ряд хороших выставок, и вот там это разглядывание и происходило. И поначалу я его чётко не дифференцировал из группы художников «Круга». Они были явлением, и это явление воспринималось достаточно цельно. Ну как цельно? Стихия – да, но стихия, имеющая разную окраску. Тут дует, например, сильно и постоянно, тут ливень, там град сыплется, здесь снегопад, а где-то смерч закручивается. Вот Ибрагим был тогда – град. Не слишком приятное явление. И даже эстетически: что-то дребезжит и стукается постоянно у него, как мне казалось, что-то из чего-то прорывается, как если бы прорывало одну завесу, потом другую, потом третью. Работы сложные, считывание языка не происходит, ощущение избыточности не покидало. Возникал вопрос: почему такая многословность? Про что она? Смотрю на работу – уважаю её, но не улавливаю потребу мира в ней. Потом, конечно, восприятие меняться стало и Ибрагима я больше понимать начал. Когда свой собственный язык превращается в скрежет, карканье и бормотание, ты все языки различать начинаешь. Супьянов, казалось, массив такой, как бы геологическая структура. Смотришь на него, и единственное, что знаешь – это всерьёз, это не шутки. После Ибрагима всегда задумываешься о вещах, выходящих за пределы искусства, – говорю же, прорывает, продирает. Но прорывает без дидактики, что так ценно и уникально. Это ведь уметь ещё надо. А ещё хочется, чтобы такой художник очень долго жил. Такой художник и должен долго жить. Такой – это когда гены мудрого аксакала с физической статью сращены. Такой – это когда общедагестанское – мастеровое, поэтическое, почвенное, но и небесное одновременно – сквозь него как нектар струится. Здоровья скалы, мудрости моря тебе, дорогой и далёкий Ибрагим».

Патимат Гусейнова: «…После соло сетовала, что не могу писать, вспоминая вслух, что до вернисажа не могла остановить поток. На что Ибрагимхалил сказал: «А ты не пиши, просто ходи в мастерскую, пей чай, листай журналы, пересматривай работы день, неделю, месяц… сколько понадобится. Живопись не принимает напряжение, она не прощает обмана!»