Эстрада сошла с ума!
Есть у меня в горах на высоте около 3 тысяч метров над уровнем моря заветный исток. Из-под обнажившегося дёрна альпийского луга мощной струёй вырывается поток кристально чистой воды, который затем превращается в изумительный ручей, шумно льющийся вниз по крутому ущелью и, впадая в реку Кила, смешивается с другими ручьями, коими богат Богосский хребет.
Эта река и эти ручьи мне напоминают нашу дагестанскую культуру: единство в многообразии! Но как легко нарушить девственную чистоту истоков, ручьёв и рек Страны гор…
В разное время, начиная с 90-х годов прошлого века, мне довелось выступать на страницах «ДП» с материалами на музыкальную тематику. А если точнее, бить тревогу по поводу опошления дагестанской песни низкопробной, примитивной и агрессивной, ввиду своей неуправляемости, накипью чужих музыкальных культур.
Слово «чужих» тут нужно понимать не в негативном смысле. Культура любого народа, тем более песенная культура, достойна уважения, и она имеет право быть в фонотеке любого гражданина. Но! Но она не должна видоизменять, модифицировать, если хотите, мутировать другую музыкальную культуру. Увы, именно это и произошло с дагестанской песней за последние 30 лет.
Мои статьи назывались «Караван чужих верблюдов», «Европа-плюс, намус — минус», «Кстати, о музыке». И что же? Признанный мэтр, истинный последователь настоящей дагестанской музыкальной культуры, а также традиций знаменитого Ахмеда Цурмилова профессор Тагир Курачев пожал мне руку и сказал: «Абдурахман, это совершенно неуправляемая стихия! Эстрада сошла с ума, потеряла всякое чувство меры. Обидно…».
И всё. А вакханалия в радио- и телеэфире продолжается. Разумеется, там звучат и хорошие песни. Но они тонут в омуте безвкусицы и неуправляемой никаким художественным советом самодеятельности, убогой и жалкой в своих потугах быть похожей то на арабских, то на среднеазиатских, то на азербайджанских исполнителей.
О культурном патриотизме говорить даже не приходится. Всё дело, видимо, в деньгах или ещё в каком-нибудь неизведанном феномене, вытеснившим из эфира великолепных и по-прежнему недосягаемых для нынешних эстрадных нахалов и нахалок Бурлият Ибрагимову, Муи Гасанову, Рагимат Гаджиеву, Алжанбека Алисултанова, Даку Асадуллаева, Шагава Абдурахманова и многих других наших исполнителей настоящей дагестанской песни. Для меня совершенно непонятно, почему FM-радиостанции не заведут рубрики «Ретро», «Народная музыка» или ещё что-нибудь такое, чтобы наши дети и внуки познали вкус настоящей дагестанской песни. Непонятно. Неужели мы сами себе враги?!
Но вот однажды… Словом, мои сыновья, на своем DVD всё время крутившие западную попсу, вдруг, слышу, запустили совсем иную музыку. Прислушался. Ведь в свое время в школе, в вузе я играл на гитаре, аккордеоне и толк в музыке знаю. Потрясающая гитарная музыка! Старые, чисто дагестанские мелодии были так блестяще аранжированы, с такой трепетностью и умением обработаны, при этом полностью сохранена их самобытная изюминка и дагестанская душа, что я испытал подобие шока. Но шока приятного и долгожданного. Нашелся человек, который этой мути противопоставил настоящее дагестанское музыкальное искусство. Уверен, что со мной согласится и профессор Тагир Курачев.
– Кто играет? – спрашиваю.
– Мурад Абдурагимов, – был ответ. – Случайно увидели его выступление по ТВ. Стали искать в интернете, но вот нашли только две песни.
Браво, Мурад Абдурагимов! Достучался-таки ты до сердца поклонников западной попсы и прочей халтуры! Значит, найдутся и другие твои поклонники и твои последователи. А там, глядишь, удастся нам очистить наши музыкальные авгиевы конюшни от случайного мусора.
…Я сделал себе правилом каждый год летом посещать свой любимый исток на Богосском хребте. Созерцая изумительный поток, льющийся меж камней и щедро несущий свою чистейшую влагу людям, настраиваешься на философский лад. Ведь тут, до меня, когда-то сидел мой буйный предок Каматла, с недобрыми намерениями посещавший Цор (нынешняя Грузия) и возвращавшийся оттуда с добычей. Времена были суровые, не он один промышлял тогда таким образом. И когда-то, возможно, он или его друзья из Цора привезли домой грузинский пандури, затем, предположительно, ставший и аварским народным музыкальным инструментом – пандуром. Может быть, под его звуки потом застарелая вражда сменилась дружбой двух народов, обогатившей культуру обоих, сохранив при этом у каждого свой неповторимый национальный колорит.
Берегите, друзья, свои истоки!