Махмуд из Кахаб-Росо: поэт и воин

Летом 1914 года по пыльной дороге из Темир-Хан-Шуры в Порт-Петровск шел стройный средних лет мужчина с хурджином, перекинутым через плечо.

Через некоторое время его догнал всадник в широкополой войлочной шляпе, черкеске и с кинжалом на поясе.

– Кто ты, путник? – поинтересовался всадник, улыбаясь сквозь пышные черные усы.

– Я Махмуд, родом из Кахаб-Росо, – ответил мужчина.

– Поэт Махмуд! – радостно воскликнул всадник. – Салам алейкум, уважаемый.

– А ты кто будешь?

– Я абрек. Меня зовут Аллах­верди. Разве не слышал
обо мне?

– Нет.

– Почему ты пешком?

– Потому что нет лошади, – развел руками Махмуд.

– Жди здесь! – крикнул Аллахверди. – Будет тебе хороший скакун.

Но поэт не стал ждать и неторопливо зашагал дальше. Вскоре он услышал за собой громкий топот.

Обернулся и увидел, что абрек ведет под уздцы пегую лошадь.

– Откуда? – насторожился Махмуд.

– Не беспокойся, не украл, – улыбнулся абрек. – Живет тут недалеко на хуторе друг. Сказал ему, что завтра верну.

– Ну, тогда спасибо.

– Что тебе нужно в Петровске?

– В армию хочу записаться. На войну пойду.

– А если убьют?

– Может, это и к лучшему, – вздохнул грустно поэт.

***

Сбор желающих записываться в армию проходил на привокзальной площади. Народу было много. Ночевали здесь же, на площади, подложив под себя что у кого есть: бурку, плащ, фуфайку, куртку.

В соседнем здании, где размещался полицейский участок, находилась приемная комиссия. Тощий пожилой есаул с козлиной бородкой, внимательно оглядев Махмуда, строго спросил:

– Конь у тебя есть?

– Нет.

– Сапоги?

– Нет, только чарыки.

– Винтовка?

– Тоже нет.

– А что есть?

– Ничего. Только стихи…

– Что, что? – подойдя близко к поэту, переспросил есаул.

– Стихи…

– Ха-ха-ха, – закатился в гомерическом смехе офицер. Потом с иронией спросил:

– Что, стихами будешь воевать?

Махмуд рассердился:

– Хватит смеяться. Немедленно записывайте меня в армию!

Улыбка испарилась с лица есаула.

– Достаньте коня и винтовку, тогда и приходите. Есть указ: прийти с конем и с оружием.

Когда поэт вышел из здания, то увидел Аллахверди.

– Что сказали? – поинтересовался абрек.

– Чтобы пришел с конем и с винтовкой.

– Это не проблема, – усмехнулся тот. – Через три дня вернусь. Я тоже, наверное, пойду воевать.

***

Чтобы скоротать время, Махмуд пошел в редакцию газеты «Дагестан».

– Тут есть аварцы? – громко спросил он.

– Нет. Я лакец, но владею аварским языком, – ответил молодой мужчина в европейском костюме, с большим интересом разглядывая Махмуда.

– Я поэт, стихи принес.

– А я редактор. Меня зовут Саид Габиев.

Редактор тут же внимательно прочитал стихи и вынес свой строгий вердикт:

– Хорошие стихи. Мы их, конечно, напечатаем. Но это стихи о любви. А сейчас идет война, и необходимы стихи о подвигах солдат. Принесите в следующий раз стихи о войне.

Махмуд чуть смутился и прямо сказал:

– Но я пишу стихи только о любви. Я люблю девушку, которую зовут Муи, поэтому и стихи у меня о любви.

Габиев улыбнулся:

– Никогда не пробовали писать стихи о войне?

– Нет. И не хочу.

***

Махмуд был зачислен во второй Дагестанский конный полк, который вошел в состав первой бригады Кавказской туземной дивизии. Спустя некоторое время ее стали называть «Дикая дивизия».

А вот Аллахверди повоевать не пришлось. Абрека узнал тот самый есаул и, тыкая в него длинным заскорузлым пальцем, поднял крик:

– Да это же бандит, конокрад! Три года назад не ты ли напал на пристава Гуламова в Темир-Хан-Шуре?!

– Возможно, и я. Если сможешь, то арестуй меня…

И в тот же миг, воспользовавшись суматохой, выпрыгнул через раскрытое окно на улицу, вскочил на коня и был таков. Махмуду пришлось сделать вид, что он не знаком с ним.

Когда полк был сформирован, грамотному поэту предложили стать писарем. Он покачал головой:

– Нет. Я записался в армию, чтобы быть на поле брани.

– Успеешь еще, – сказал командующий «Дикой дивизией» генерал Гусейн-хан. – А пока будь писарем.

Но в этой должности он побыл всего два месяца. В ноябре 1914 года начались ожесточенные бои у реки Сан, на границе с Польшей. Махмуд сказал командующему:

– Пришла пора и мне принимать участие в сражениях.

– Ну что же, бери оружие и иди в бой.

Кавказская дивизия отражала наступление австрийских соединений на город Перемышль. Лично сам Махмуд метким выстрелом из винтовки убил одного австрийского солдата, а со вторым смело вступил в рукопашную схватку. Неприятель был повержен, но и поэт получил легкое ранение в руку. Идти в лазарет наотрез отказался, получил первую медицинскую помощь на месте. За этот храбрый поступок ему было присвоено звание унтер-офицера.

***

В январе-феврале 1915 года начались крупные сражения у небольшого города Тлумач на Западной Украине. Австрийские войска неоднократно пытались овладеть городом. Но «Дикая дивизия», успешно отразив все атаки, сама ринулась в стремительное наступление. Враг, не выдержав мощного натиска, обратился в бегство.

Вместе с другими кавалеристами, отчаянно размахивая саблей, участвовал в этом наступлении и Махмуд.

Австро-венгры бежали так быстро, что оставили не только Тлумач, но и город Тысменница, который находился тогда в 25–30 километрах от Тлумача.

За эту победу рядовые воины дивизии были награждены Георгиевскими крестами с изображением двуглавого орла. А офицеры орденами и почетным холодным оружием – кинжалами.

***

В 1916 году Махмуд принял участие и в знаменитом Брусиловском прорыве.

Второй Дагестанский конный полк умудрился взять в плен 1480 солдат противника, из них 23 офицера. Примечательно, что численность пленных в четыре раза превышала личный состав полка.

В кровопролитном сражении за город Черновцы Махмуд был ранен в плечо и эвакуирован в ближайший госпиталь. В последующем был награжден еще одним Георгиевским крестом, II степени. Затем служил кадием во втором Дагестанском полку. Эта должность приравнивалась к заместителю командира полка.

Летом 1917 года поэт был демобилизован: ранения, полученные в разных боях, не позволили ему больше служить в армии. Но тяжелое бремя войны и жизнь на чужбине не остудили его поэтический пыл – он продолжал творить. А произведения, созданные в годы войны, как это ни странно, стали лучшими образцами его поэтического мастерства.