Коренной москвич стал настоящим горцем

Родился Николай Лаков в Москве в 1894 году. Его отец Андрей Афанасьевич Лаков был живописцем-монументалистом и первым учителем сына.

В 1908 году Николай поступил в Строгановское училище, которое окончил с золотой медалью. В годы учебы в училище познакомился с будущим поэтом Владимиром Маяковским.

Николай Лаков вспоминал:

«Лучше Маяковского никто среди студентов не рисовал. Он гордился этим фактом и считал, что в будущем станет великим живописцем. Но вышло так, что стал великим поэтом».

Однажды рисунки Лакова похвалила популярная в то время в Москве художница Евгения Ланг. Это произошло в присутствии Маяковского и некоторых других студентов. Маяковскому это не понравилось. Он закричал:

– Послушайте, барышня! К вашему сведению, лучшим студентом являюсь я. Поэтому должны хвалить мои работы. Вы что, специально решили меня унизить. Так или нет?

Евгения оторопело взглянула на Маяковского.

– О чем это вы? Я вас даже не знаю.

– Ну и что? – возмутился Маяковский. Все равно самый лучший это я.

Евгения Ланг холодно отрезала:

– Время покажет. Вот потом и поговорим.

***

После окончания Строгановского училища Лаков некоторое время работал иллюстратором в журнале «Летопись», который редактировал писатель Максим Горький.

– Вот это талант, настоящий гений, – говорил известный писатель своему другу поэту Николаю Телешову, указывая на Лакова.

В редакции журнала молодой художник также познакомился с будущим автором картины «Черный квадрат» Казимиром Малевичем.

Впрочем, картины Малевича Горькому абсолютно не нравились. И он спустя время уволил того из редакции. Потом, когда Малевич прославился благодаря своему «Черному квадрату», по воспоминаниям современников, Горький разводил руками и невесело усмехался:

– Оказывается, и бездарные художники становятся популярными. С таким фактом я столкнулся впервые в своей жизни.

***

В начале 1918 года, когда вспыхнула Гражданская война, журнал «Летопись» закрылся.

Николай Лаков записался добровольцем в Первую конную армию под командованием Семена Буденного. Принимал участие в наступлении против Кубанского конного корпуса генерала Улагая в 1919 году. За храбрость в бою удостоился личной благодарности от Буденного. В армии организовал художественно-декоративную мастерскую, занимавшуюся изготовлением плакатов и оформлением агит­поездов.

Семен Буденный его спросил:

– Где вы так хорошо научились рисовать?

– Отец учил. А еще в училище обучался, – ответил Лаков.

– Молодец. Надеюсь на вас, – улыбнулся командарм. – А то был у нас тут художник. Не очень хорошо рисовал. Сейчас он в госпитале. После излечения пусть определяется в другое подразделение. И лучше не художником, а рядовым бойцом.

***

Демобилизовавшись в 1923 году, Лаков продолжил свое образование в студии известного графика и фотографа Александра Родченко.

– Говорите, у Буденного служили? – спросил Родченко.

– Да, – кивнул Николай.

– А я Буденного никогда не видел. А то написал бы его портрет.

– Так через главный штаб армии можно организовать встречу.

– Но я хотел бы запечатлеть его без усов.

– Зачем? – удивился Лаков.

– Так интереснее, – уверенно предположил Родченко.

– Да вы что! Он же обидится, если нарисовать его без усов. Нет, не согласится.

Родченко махнул рукой:

– В таком случае не будем договариваться о встрече. С усами все его рисуют. А вот без усов это было бы здорово.

***

В 1929 году Лаков уезжает в Дагестан.

В Наркомате просвещения ему поручают создать серию «удивительных пейзажей красивого, неповторимого края». А также написать портреты горцев в разной обстановке: на свадьбе, годекане и на празднике первой борозды. Художник рассчитывал пробыть в Дагестане только полгода. Но, влюбившись всем сердцем в этот горный край, прожил здесь несколько лет. Верхом на лошади побывал во многих аулах. Был буквально потрясен гостеприимством простых людей. Он рассказывал другу, прозаику Роману Фатуеву:

«Я коренной москвич и вдруг ощутил себя в Дагестане настоящим горцем. Стал размышлять как истинный дагестанец. Когда надо было поздороваться с человеком, вдруг стал говорить, не здравствуйте, а салам алейкум. И это не специально. Так получается само по себе. Это просто потрясающе».

***

Вскоре Лаков в Махачкале знакомится с молодым писателем Эффенди Капиевым. Они крепко подружились, несмотря на приличную разницу в возрасте.

Николай Андреевич говорит:

– Я буду иллюстрировать твою первую книгу, а ты помоги мне устроить выставку картин.

– Хорошо, – улыбнулся в ответ Капиев. – А где хочешь выставляться?

– В Союзе писателей. Ты ведь тут главный.

Капиев засмеялся и покачал головой:

– Не я, а Сулейман Стальский. Но он будет только рад твоей выставке.

– Отлично, – хлопнул в ладоши Лаков. – А я нарисую его портрет.

Желающих увидеть выставку было так много, что мероприятие это вместо трех дней продлилось три недели.

– Вот видишь, какой успех, – радовался за старшего друга Эффенди Капиев. – А ты сомневался в своем таланте.

Николай Лаков пожимал плечами:

– Да, такого и я сам не ожидал.

После этой выставки художник был награжден званием «Заслуженный деятель искусств Дагестана».

***

– Теперь я буду оформлять твою книгу, – сказал Лаков Капиеву.

– У меня еще нет отдельной книги. Но скоро я начну писать повесть о жизни Сулеймана Стальского.

– Вот эту повесть и буду иллюстрировать, – сказал художник. – И ты должен довериться мне.

Находившийся в это время неподалеку поэт Багаутдин Астемиров скаламбурил:

– Значит, Лаков будет делать рисунки для лаков…

Художник не сразу понял шутку поэта.

– О чем это вы?

Багаутдин весело усмехнулся.

– Разве вы не знаете, что Эффенди Капиев лакец. И Абуталиб Гафуров тоже, которому вы уже иллюстрировали книжку стихов.

Тут уже все дружно рассмеялись.

Николай Лаков умер холодным февральским вечером в Москве в 1970 году.

Похоронен художник на Новодевичьем кладбище.