Расул, которого все знают

Но по порядку. Еще на предваряющей спектакль пресс-конференции режиссер-постановщик, художественный руководитель театра, заслуженный артист РД Магомедарип Сурхатилов сказал, что новая театральная работа – не претендующий на «высокую глубину», если так можно сказать, спектакль, а решение, которым авторы постарались показать великого поэта понятным для своего народа. И действительно: на сцене появился простой парень, каким он остался по сути до конца постановки, в котором трудно было угадать будущего поэта со своей философией и размышлениями о судьбах родного Дагестана и мира в целом. Само название спектакля отражает его концепцию. Театр избрал путь жизнеописания Расула, вплетая в повествование стихи поэта.

Директор театра Магомед Бисавалиев определил постановку так – театрализованное художественно-музыкальное представление, в котором звучат произведения разных периодов творчества Гамзатова – от поэмы «Год моего рождения» и первого сборника «Пламенная любовь и жгучая ненависть» до стихов последних лет жизни. В хронологическом порядке перед зрителем проходят фрагменты творческой и личной судьбы Расула. Каждый период имеет свои особенности и достоинства. Вот поэт совсем юный отправляется в свою взрослую жизнь, выслушивая наставления отца. А вот работает суфлером в Аварском театре в Буйнакске. Потом был московский период, обозначенный в спектакле весело и задорно. Наконец, возвращение в родной Дагестан. Житье-бытье здесь иллюстрирует большое шумное застолье, во время которого звучат многочисленные песни и исполняются танцы. Но именно этот период, время уже зрелого Расула, транслирует со сцены и творческую многоплановость поэта.

Звучит Расул патриотичный, влюбленный в свой Дагестан, думающий о Шамиле, о родном крае, о матери. Благо материал позволяет трансформации: Гамзатов разный – и искрящийся, и мрачный, и влюбленный, и тревожный. Очень лирично и трогательно окончание спектакля, когда в финале представления на фоне документальных кадров сам поэт читает прощальные стихи.

Гамзатов – несуразный юноша, студент. Гамзатов – поэт, дипломат, представитель власти, чиновник. Гамзатов, воспевающий Дагестан и представляющий его на мировой арене. Философствующий Гамзатов, размышляющий о пройденной жизни – вот так по содержанию задумана эта юбилейная постановка. Магомедрасул Газимагомедов, заслуженный работник культуры РД, автор инсценировки, перелопатив всего поэта, признается, что самым трудным для него было что-то отбросить, поскольку из этой поэзии «и слова не выкинешь».

Поставив такой игровой спектакль о Расуле Гамзатове, театр занял свою отдельную нишу в череде юбилейных представлений, поскольку до сих пор мы видели театральные работы, созданные либо по отдельным произведениям поэта, либо музыкально-поэтическо-драматические композиции на подборку его стихов. Хорош ли путь, выбранный Аварским театром, чтобы отметить юбилей? Вполне. Но тут важно соблюсти пропорции, не уйти в быт, не потерять главное – поэзию Гамзатова.

Слово Расула органично вплетается в повествование, но я бы сказала, что все-таки главный герой в спектакле – народ, а Расул – его неотъемлемая часть. Сцена в Ахвахе – это быт и нравы народов Дагестана. Сам поэт раскрывается через своих родных, друзей, односельчан, соотечественников. Собирая фольклор, Гамзатов просит дать ему подборку из проклятий горцев. Одно из них звучит так: чтобы ты забыл горские обычаи. Но сидя в зале Аварского театра, чувствуешь уверенность, что такая беда аварскому народу не грозит. Национальность очень плотно стоит к своим традициям, язык живет, молодежь на нем говорит и думает. В зале я одна, наверное, пользовалась синхронным переводом.

Может показаться, что спектакль делает крен в сторону комедии: юные, молодые годы Гамзатова – сплошь яркие, простые, веселые картинки, как мне думается, в традиции комедийных постановок Аварского театра. Юмор сценарных перебивок прост и незамысловат. Расул сел на крашеную скамейку – взрыв смеха в зале. Во время застолья Патимат так по-домашнему забирает бутылку водки у мужа, что зал радостно откликается на знакомую всем семейную картину. Это такой народный театр, который не оторвать от корней. У меня создалось впечатление, что вот эта соотносимость с национальностью четко прослеживается и в других постановках Аварского театра.

Этот темперамент, экспрессию никуда не деть. Но тут мне хочется ошибиться. Возможно, предстоящая премьера «Имеретинской невесты», куда с удовольствием пойду, докажет, что я не права.

Что касается сценографии, то театр идет в ногу со временем. Активно используется видеоряд. Сцена не загружена невыразительным реквизитом. Спектакль поставлен с элементами интерактива. Актриса из зала была так убедительна, что я было подумала, что это зрительница не сдержала своих бурных эмоций.

Еще одно наблюдение. Люблю смотреть на лица зрителей, и на премьере в Аварском скучающих или равнодушных не было. Публика очень живо откликается на всё, что происходит на сцене. Актеры танцуют – поддерживающие аплодисменты, актеры поют – зал вместе с ними. Такому единению сцены и зала любой театр может позавидовать.

Магомед Магомедов, доктор филологических наук, профессор, руководитель аварской секции Союза писателей Дагестана поделился своими впечатлениями от спектакля:

«Сценарий очень хороший. У меня были сомнения относительно того, сможет ли творческий коллектив воплотить на сцене произведения Гамзатова, но ему это удалось. Особенно понравились моменты, когда на сцену переносятся все те, кто окружал Расула Гамзатовича, его и наши современники. И очень хорошо, что для инсценировки взяты произведения, имеющие общественный резонанс, которые люди хорошо знают. Многие считают, что Гамзатов был любимцем власти, воспевал строй, при котором жил, не писал о негативе. Но это не так.

Он, как никто другой, поднимал актуальные, наиболее острые проблемы того периода. Вот и в спектакле звучала песня на его стихи о коррупции, воровстве, незащищенности простого народа перед законом. Думаю, театр смог последовательно и содержательно передать на сцене мысли поэта».

Возвращаюсь к словам художественного руководителя театра Магомедарипа Сурхатилова, обозначившего свою задачу так: показать поэта в доступной форме, чтобы любой горец, простой человек мог узнать на сцене Расула, которого он знает.

А если поменять задачу? Что, если рискнуть и уйти от привычной аварскому зрителю стилистики спектаклей? Попытаться дать ему возможность не просто где-то посмеяться, а где-то всплакнуть, но затронуть какие-то невидимые, очень глубокие струнки души, чтобы сердце забилось сильнее, чтобы сцена завораживала, чтобы тишина в зале перед уже опущенным занавесом. И не бояться, что публика не поймет. В конце концов не хотелось бы, чтобы талантливый коллектив Аварского надолго задержался в таком аутентичном, народном театре и не выбрался на другую дорогу. А зритель придет, вы просто ведите его за собой.