Величие Етима Эмина

Во многих творческих проявлениях ему было суждено быть первым, основоположником и классиком новой литературы, зарождающейся в 60-80-е годы ХIХ века, когда в Дагестане происходили глубокие изменения в жизни и сознании горцев, появлялись предпосылки прогрессивного развития общественной мысли.

Достаточно назвать имена исторических лиц, представителей светской и духовной власти, сотрудничавших с русской властью, в кругу которых находился Етим Эмин. Это Исмаил Яраги – шариатский судья Кюринского округа, Гасан Алкадари – историограф, просветитель, поэт, автор знаменитой книги «Асари Дагестан», содержащей ценнейшие исторические сведения о Стране гор, Казанфар Зульфукаров – помощник лингвиста-кавказоведа П.К. Услара в исследовании лезгинского языка, автор первой «Кюринской азбуки», изданной в 1871 году. Сам Эмин тоже служил судьей нескольких сел Кюринского округа под началом Исмаила Яраги.

Эмин, чьё подлинное имя Магомед-Эмин, взял себе псевдоним «Етим» («Сирота») вовсе не потому, что в 15 лет он лишился отца, а мать, оставив на Эмина двух младших братьев и сестру, заново вышла замуж, а потому, что этим поэт обозначил «сиротство» своего лирического героя – добросовестного человека в этом в мире, где «люди – или волки, или ягнята. Кто честен – жертва…». Поэт, в отличие от собратьев по перу, своим литературным именем как бы выделил социальную направленность своего творчества.

Етим Эмин – поэт-реалист, основоположник нового типа литературы, понимавший ее значимость для народа. Из-под его пера вышли произведения любовной и гражданской лирики, стихотворения социального и сатирического звучания. В его стихах впервые были использованы русские слова «бунт», «печь» и другие.

Он выступал и как переводчик стихов поэтов Востока. Примечательны его переводы отдельных стихотворений из дастана тюркского поэта ХVI века Физули «Лейли и Меджнун». В этих переводах поэт, сохраняя в тексте традиционно упоминаемое имя автора, вписывает в стихи и свое, указывая себя в качестве переводчика. Это единичный случай в дагестанской литературе.

Поэт отзывался на исторические события, происходившие в его время.

Его стихотворения «Наибу Гасану» (здесь автор обращается к Гасану Алкадари, наибу Южного Табасарана), «На бунт 1877 года», «Я обдумал каждое положение…» написаны по горячим следам исторических событий 1877 года. В них автор дает страшные картины прохождения и подавления восстания.

Следует напомнить читателю, что 1877 год для царской России был нелегким. Шла русско-турецкая война. Турецкие эмиссары активно пытались создать на Кавказе еще один напряженный очаг антирусских настроений, используя религиозные чувства горцев. В Южном Дагестане восстание вспыхнуло с особой силой, и подавлено оно было с невероятной жестокостью.

Етим Эмин, в год восстания уже не являвшийся представителем местной власти, тяжелобольной, лежавший в постели, не поддержал заезжих эмиссаров – братьев по вере, осудил провокаторов восстания, упрекнул их в том, что из-за них «на нас (лезгин) пало большое пятно».

В стихотворении «На бунт 1877 года» есть строка: «Когда же закончится эта революция?», которую в советские времена некоторые составители книг поэта переиначили в духе времени: «Когда же мы вновь увидим эту революцию?» Но Эмин не был революционером-бунтарем, он был поэтом, болевшим за народ, за правду, за справедливость, за страну. Он был против насилия и кровопролития. Переживая за тех, кто попал в горнило восстания по причине желания улучшить положение угнетенного народа, Эмин осуждает неимоверную жестокость властей в отношении участников этих бурных событий и предупреждает царскую власть, говоря: «России жесточайший гнёт саму державу в прах сотрёт».

В стихотворении «Я обдумал каждое положение…» поэт, оплакивая жертв расправы, упоминает и Кубинское восстание лезгин 1837 года, тоже жестоко подавленное и ничего не давшее повстанцам, желавшим лишь социальных перемен.

Восстание 1877 года в Южном Дагестане было вызвано в первую очередь вседозволенностью и бесчинством властей, на что и намекал Етим Эмин в своих стихах, написанных в этом году.

Етим Эмин – поэт-философ, ратовавший за душевную и духовную чистоту людей. У него немало стихов о душе, о внутреннем мире человека. В ряду таких творений выделяется стихотворение «К нафсу».

Арабское слово «нафс», вошедшее во многие языки, в исламе обозначает все отрицательные черты и желания человека и джиннов. Нафс постоянно подталкивает человека к совершению плохих деяний.

В дагестанских языках это слово, помимо исконного его понимания, выражает страсть к наживе, жадность, алчность, пристрастие к чревоугодию.

Что поразительно, Етим Эмин, ведя разговор от первого лица, обращаясь к собственному нафсу, своим «я» обобщая всех людей, перечисляет почти все видимые черты и невидимые качества, присущие несовершенной природе человека:

Эй, мучитель-нафс,

из-за тебя я бессилен,

Воспитанию, данному тебе,

не следуешь ты.

В полезном деле ты вечно

оборачиваешься недугом,

Ты ни радости-печали,

ни искренности не знаешь.

Многие стихи поэта до нас дошли благодаря рукописным книгам, хранившимся у любителей старины, были записаны из уст родственников поэта. Среди них на первом месте стоит сын брата Эмина Мугудин, после смерти родителей воспитывавшийся у жены поэта Тукезбан, которая позаботилась, чтобы племянник мужа выучил и запомнил лучшие творения классика. Сохранились некоторые деловые письма Етима Эмина к товарищам по работе и несколько писем к нему. Также известны документы, касающиеся дележа имущества поэта после его смерти.

Первые книги Етима Эмина были изданы на латинице в 1928 и в 1931 годах Гаджибеком Гаджибековым.