Вышивка акварелью

И все-таки есть еще и малоизвестные широкой общественности факты в биографии этого легендарного художника. О них мне рассказывал его племянник заслуженный деятель культуры Дагестана, режиссер театра и телевидения Магомед МУСАЕВ.

– Магомед Каирович, когда вы узнали о том, что у вас есть такой знаменитый дядя?

– Когда учился в школе. Это было в 1930-х годах. Мне рассказал мой отец Абдулкаир. Через два года, в 1937-м, он был арестован, а через год расстрелян. Судьбу отца, известного в Чохе просветителя и бывшего офицера царской службы, решали какие-то нижние чины ОГПУ. Все документы, которые касаются этого дела, находятся у меня в папке.

– Расстреляли вашего отца, видимо, не только потому, что он был офицером царской армии, но и потому, что его знаменитый брат находился в то время по существу в эмиграции, в Германии?

– Да. Но что мог поделать Халил-Бек? Как только он оказался за границей, сразу стал писать письма домой. Написал около 100 писем. Представляете? Об этом тоже мало кто знает. Всегда интересовался здоровьем и благополучием своих братьев и других близких ему людей. Переживал за них. Вот пример. В годы учебы в Германии он дружил с будущим грузинским писателем Константином Гамсахурдиа. Как только тот вернулся в Советскую Россию, то сразу попал в поле зрения НКВД. Был два раза арестован. И только чудо спасло его от гибели. Говорят, что просто Сталину понравился его роман «Десница великого мастера».

– А в каком году Халил-Бек впервые выехал за границу?

– В 1913-м. Тогда ему было всего 16 лет. Он сам захотел получить европейское образование. Стал студентом Королевской академии художеств в Мюнхене. В том же году в Лейпцигский университет поступил и Константин Гамсахурдиа. Тогда многие студенты любили кочевать из одного университета в другой, желая послушать лекции наиболее выдающихся профессоров. Так Гамсахурдиа и попал из Лейпцигского университета в Мюнхенский, где и познакомился с моим дядей. В Германии молодые люди стали встречаться с деятелями мировой культуры, с такими, как Дирр, Майер, Рубо. А с писателем и лауреатом Нобелевской премии Томасом Манном они даже дружили.

С началом Первой мировой войны оставаться в Германии стало небезопасно. Правда, некоторая часть студентов из России, надеясь на перемены к лучшему, всё-таки осталась. В их числе был и Гамсахурдиа. Потом многие об этом пожалели. Вот как вспоминал эти беспокойные дни сам Гамсахурдиа: «Я помню, как толпа мужчин и женщин палками и зонтиками била нескольких сербских студентов на главной площади. Они на кострах сжигали сербские и русские газеты. Однажды вечером, когда я отдыхал на скамейке Королевского сада, какие-то злые старики с криком «руссе, руссе!» набросились на меня. Я бросился бежать…». Выехать из Германии помог Томас Манн. Сам Халил-Бек выбрался из Германии благодаря помощи друзей, с большим риском для жизни. Он сначала выехал в Англию и уже оттуда, через скандинавские страны, вернулся в Россию.

– Как проходила его жизнь дома?

– Халил-Бек поселился у старшего брата, моего отца Абдулкаира, в Чохе. Он много работал: создавал разные эскизы, рисунки, картины. В основном писал портреты, но, бывало, увлекался и пейзажем. Кстати, другие жанры в этом искусстве были ему тоже не чужды. Вот что писал в романе «Столовая гора» писатель Юрий Слёзкин: «Вчера Халил завершил третий рисунок из своего сказочного цикла «Семь ковров царицы – семь дней недели». Он буквально вышивает акварелью на ватманской бумаге. Семь ковров, где краски горят, пляшут, поют, как цветы Дагестана, как птицы в садах аварских князей, как Терек. Когда аварцы хотели выбрать себе красавиц жен, они надевали белые бешметы, золотое с цветными каменьями оружие, садились на лучших коней и спускались в долину Кахетии, потому что были рыцарями гор. Так сделал бы и он, Халил-Бек, если бы остался простым пастухом и воином из аула Чох. Но он – художник, он – европеец. И он только просит: «Любимая, я хочу увести тебя в горы. Позволь мне сделать это».

В 1917 году стал работать художником первого литературного журнала Дагестана «Танг Чолпан». Подружился с такими государственными деятелями, как Уллубий Буйнакский, Махач Дахадаев, Гарун Саидов, Джалалутдин Коркмасов, Магомед-Мирза Мавраев, Саид Габиев и другие.

– Зачем он опять уехал в Германию?

– Захотел продолжить учебу в Мюнхене, в академии художеств. Уехал в 1921 году, а вернуться обратно уже было не суждено. Вот что он писал из Мюнхена домой: «Меня считают образцовым студентом, и профессора с гордостью говорят про меня. Мои документы выше первого разряда, так что никто не получал еще таких свидетельств…».

В 1925 году Халил-Бек блестяще завершил учебу. В Германии перед ним открывались большие возможности. Профессора Мюнхенской академии предложили остаться, чтобы он мог стажироваться в мастерских известных художников. Халил-Бек, конечно, согласился. Он обратился с просьбой к правительству СССР оставить его на два года в Германии для стажировки, но получил отказ. Хотя они прекрасно знали, что никаких валютных перечислений на его образование производить не надо – все расходы за пребывание художника в Германии академия брала на себя.

А в 1930-е годы в нашей стране началась беспощадная кампания клеветы на дядю. Между тем популярность Халил-Бека в Европе росла. Его картины широко выставлялись в Париже, Мюнхене, Мадриде, Риме и в других городах. Аварский художник стал знаменитостью. Он вошел в круг таких выдающихся мастеров кисти, как Пикассо, Модильяни, Рерих, Рубо. Встречался с известным русским художником и скульптором Конёнковым.

– Кстати, я читал как-то в мемуарах Сергея Конёнкова, что Халил-Бек встречался в Германии и с писателем Алексеем Толстым.

– Так и было. Но и об этом факте практически никто не знает. Тогда Алексей Толстой жил в Германии. Большая группа интеллигенции в то время часто собиралась в квартире писателя. Бывал там и Халил-Бек. Известно также, что еще раньше, в 1919 году, когда Халил приехал во Владикавказ со своей выставкой картин, он познакомился и подружился с писателем Михаилом Булгаковым. Об этом Юрий Слёзкин тоже писал. Они часто дискутировали, спорили на различные темы, но дружбы никогда не порывали. Халил был первым, кто читал его литературные произведения и поддерживал эти опыты. Булгаков во Владикавказе жил два года в доме присяжного поверенного Туажина Пейзуллаева, кумыка по национальности, уроженца селения Аксай. Пейзуллаев еще до революции окончил юридический факультет Петербургского университета. Дом его был местом сбора местной интеллигенции. В этом доме Халил-Бек и познакомился с Булгаковым. Тогда Михаил Булгаков был начинающим писателем, это он уже потом прославился. Его судьба тоже, как известно, была трагической. Булгакова долго не издавали и не разрешали выезжать из СССР. Об этом периоде жизни Халила, к сожалению, тоже не очень много известно. Если, конечно, не считать книгу Юрия Слёзкина «Столовая гора», ставшую раритетом.

– А в каком году он женился на немецкой баронессе Мелани Оливии фон Нагель?

– Они встретились в 1937 году, когда Халил жил в Германии. А поженились в 1938-м. Тогда Мелани было 30 лет. Она была очень красивая, статная женщина. Высокообразованная, хорошо разбирающаяся в современном искусстве, писала стихи. Была англо-немецкой поэтессой. У нее осталось более 30 томов. Бракосочетание и свадьба состоялись в 1938 году в Берлине. Мероприятие проходило в посольстве. И еще. Он никогда не был немецким гражданином. Халил-Бек являлся иранским подданным. Во время Второй мировой войны Халил и Мелани предоставляли убежище эмигрантам. Включая тех, кому удалось выжить в концлагерях. В 1948 году они переехали в США и поселились в Нью-Йорке. Он тосковал по России, по родному Дагестану. Это и послужило причиной его ранней смерти. Умер в 1949 году в возрасте 52-х лет. Похоронен в штате Коннектикут, недалеко от города Бетлехема. Сейчас картины Халил-Бека хранятся в известных музеях Германии, Франции, Англии, Турции, Ирана и Америки. Ведь Халил-Бек для европейцев был не просто художником, он являлся прекрасным знатоком истории и этнографии Кавказа.

– Вы ведь ездили в Америку, чтобы увидеться с женой Халил-Бека?

– В первый раз я побывал в Америке вместе с братом Омаром в 1990 году. Потом еще раз был, в 1994-м. Это были очень интересные поездки. Жили в женском монастыре, который называется «Регина Лаудис», что означает «Царские невесты». Мелани там была аббатиссой. Еще ее называли «мать Джером». Она и умерла в аббатстве, в Бетлехеме штата Коннектикут 27 июня 2006 года в возрасте 98 лет.

– Как вам удалось наладить отношения с Мелани?

– Это произошло в 1970 году. Как-то Мелани спросила у одного дагестанца, который жил в Америке, есть ли у Халил-Бека родственники в России. Он обещал выяснить. Написал своему сыну письмо. Тот проживал в Кизилюртовском районе. Сын так и не обнародовал это письмо. Он боялся. Спустя некоторое время до нас всё-таки дошли слухи об этом письме. Мой брат поехал в Гунибский отдел КГБ, и там ему сообщили подробный адрес. После этого началась наша переписка с Мелани.

– В Америке вы были на могиле дяди?

– Конечно. Кстати, когда я был в Америке, Мелани сказала мне о том, что сам Халил-Бек завещал похоронить его в Дагестане, в родном Чохе. Очень хотелось бы его желание осуществить. Также хочется открыть музей, посвященный Халил-Беку. Мы привезли из Америки много его художественных творений. Около 100 картин. Среди них такие как «Пехлеван», «Траур», «Саадат», «Шуайнет» и другие. Также у нас есть дневники, письма и иные реликвии.