А доносы Сталин писал?

Миллионы человеческих судеб… В том числе тех людей, которые, несмотря ни на что, отстаивали свои принципы, подчас жертвуя во имя этого жизнью. Наш долг – помнить о каждом погибшем. Молодёжь должна знать, что в истории страны были как героические, так и трагические страницы. Это необходимо для того, чтобы извлекать уроки из прошлого. И открытие в Махачкале в сквере на проспекте Петра I мемориала жертвам политических репрессий как раз олицетворяет нашу память.

Известный учёный, профессор Абдул-Кадыр Абдулатипов, выступая после памятной церемонии на митинге, сердечно благодарил Ахмеда Мужаидова (руководитель инициативной группы по созданию скульптуры в виде мраморного чёрно-белого сердца на постаменте). И действительно, он вложил немало сил и труда, чтобы воплотить в жизнь свою задумку: ходил по разным инстанциям и чиновничьим кабинетам, писал письма, собирал бумаги, искал спонсоров… И в итоге добился поставленной цели.

Но о личных заслугах сам Мужаидов скромно замалчивает и вспоминает тех, кто внёс весомый вклад в такое важное и благородное дело, в частности идейного руководителя и зачинателя Разию Джамбулатову. Тёплые слова с пожеланиями скорейшего выздоровления звучали в адрес Барият Гамринской, дочери репрессированного и впоследствии реабилитированного первого наркома труда и социального развития республики Амирхана Гамринского.

Завотделом новой и новейшей истории Дагестана Института истории, археологии и этнографии ДФИЦ РАН Эльмира Далгат – потомок тех, кто в своё время подвергся гонениям. В страшном 1937-м были репрессированы семь членов рода Далгат: часть сослали в лагеря, часть приговорили к расстрелу. Домой вернулись только трое, где похоронены остальные – неизвестно. Теперь, когда в столице появился мемориальный комплекс в память о жертвах тех трагических событий, у потомков хотя бы есть возможность прийти и возложить цветы к памятнику, считает учёный. Исследователь этой темы Гаджикурбан Какагасанов предлагает установить здесь же, у мемориала, плиты с высеченными фамилиями расстрелянных. По его сведениям, в Дагестане были репрессированы 5 тысяч человек. Из них расстреляли 1950 человек и более 3 тысяч сослали в Среднюю Азию, на Дальний Восток и в Сибирь.

Однако установить точные цифры, как правильно заметил председатель Дагсовета ветеранов полковник в отставке Магарам Алиджанов, практически невозможно.

– Репрессии 1920–1930-х годов прошлого столетия – смутное время, тем не менее это наша история, – подчеркнул Магарам Рамалданович. – Если вспомнить, и организаторов гонений – Ягоду, Ежова, Берию – в последующем расстреляли. Почему? Прикрываясь именем Сталина, эта троица, военный трибунал выносили приговор: «Расстрелять!». Говорят, мол, Сталин во всём виноват. Но он не мог знать, что делалось на местах – в республиках, краях, областях. В конце концов не Сталин же писал доносы.

На исторические события, по мнению Алиджанова, нельзя взирать однобоко, через узкую щель. Нужно смотреть с широко открытыми глазами.

– После Октябрьской революции не все признали советскую власть, были попытки воспрепятствовать этому строю, – продолжает он. – Но беда в том, что пострадали в первую очередь люди, которые создавали новое государство. Социалистическое государство. Представьте себе: шесть членов обкома партии Дагестана во главе с первым секретарём Нажмутдином Самурским были расстреляны. Кроме того, подверглись репрессиям девять начальников районных отделений НКВД – люди, поддерживавшие порядок в стране.

Долгое время период репрессий в СССР замалчивался, тема была одной из самых табуированных в советской истории. Сейчас об этом говорят открыто. Вот и в прошлом году под патронажем Института истории, археологии и этнографии ДФИЦ РАН и при содействии УФСБ России по РД вышла в свет «Книга памяти жертв политических репрессий XX века в Дагестане». В ней публикуются краткие сведения о репрессированных дагестанцах.

За каждым делом – человеческие судьбы и семейные трагедии. Каждое лицо, упомянутое в данной книге, – это невинная жертва, статус которой официально признан государством вследствие реабилитации.

…Ахмед Мужаидов обращается к городским властям с предложением назвать сквер, где установлен монумент, в память жертв политических репрессий.