Диалог конструктивный, взвешенный

Что же должно стать моментом истины в нарождающейся общественной силе, диалоге, который и должен уравновесить власть и общество? Как использовать ресурсы НКО, обеспечивая межнациональное согласие, общественную безопасность, социальную направленность общественных институтов? Какую роль они играют в молодежной политике, способны ли отвести удар от стратегического ресурса, подвергающегося массированной атаке в виртуальном пространстве с использованием технологий современного века? Эти вопросы мы адресовали заместителю председателя Комиссии Общественной палаты по вопросам формирования гражданского общества, гармонизации межнациональных, межконфессиональных отношений, защиты конституционных прав граждан Алиасхабу ХАРХАЧАЕВУ.

— Алиасхаб Магомедович, вы не просто общественник, а председатель ДРОФ «Гуниб» имени Героя России А. Магомедтагирова, президент Международного фонда имени имама Шамиля…

— Так вышло, что для меня гражданская позиция всегда являлась первоосновой. Характер, что ли, такой, не знаю, но обостренное чувство справедливости с детства подталкивало быть на стороне слабых, обиженных. До сих пор помню, как моя мать, колхозница, орденоносец, всего в жизни добившаяся своим трудом, в повседневной суете забыла купить мне пионерский галстук, а потом вместе со мной переживала, что ее сыну галстук не повязали, как другим детям. Прожив большую часть своей жизни, до сих пор помню ту детскую обиду на весь мир, что остался пионером без галстука. Так сильны были традиции преемственности большой страны. Да, идеологизированной, но мощной, централизованной, готовой дать отпор любому врагу. Нас боялись, но и уважали, потому что невозможно было сломать страну изнутри, как это пытаются сегодня сделать наши политические оппоненты. В этом есть та сермяжная правда, от которой пытаются отказаться те, кто называет нашу страну «совком» и глумится над прошлым, прославляя либеральные ценности.

Более того, если бы у нас на государственном уровне существовала стройная система воспитания молодежи, нам не пришлось бы расхлебывать кашу, заваренную западными идеологами, превратившими молодое поколение в «солдат свободы» против собственного народа. Я искренне переживаю за будущее Дагестана, понимаю, что разом не выправить сложившееся положение вещей: слишком многое было упущено и слишком многое сегодня поставлено на кон. И речь идет о серьезной работе в области межнационального, межконфессионального диалога, установления гражданского мира, всех составных, что и должны стать опорной точкой в воспитании подрастающего поколения.

Многоступенчатая система воспитания выковывала политических бойцов, так необходимых сегодня органам
госвласти для установления контакта с рекрутантами, их семьями. Ведь каждый глава района знает, кто и как проявляет неповиновение власти. И там, где местная власть сильная, одерживает верх над теми, кто пытается дестабилизировать обстановку в районе, а АТК держит руку на пульсе общественно-политической обстановки, там спокойствие и порядок. А где руководство муниципалитета работает формально, там гнездятся бандподполье, «спящие ячейки».

Я это говорю к тому, что нам необходимо восстанавливать детские общественные организации, выстраивать профилактическую работу по вертикали, привлекать молодое поколение к общественно значимым инициативам.

Уверен, что во всей этой огромной и напряженной работе необходим не формальный, а действенный, живой подход к воспитанию подрастающего поколения. И тут должны быть задействованы все общественные институты — советы отцов, девушек, различные формы общественной работы, что позволит охватить не только активную молодежь, но и ту, что остается без присмотра, живет обособленной, отделенной от общественной жизнью, не приемлет светские устои. Это наиболее трудная часть молодежи. И работать с ней крайне сложно, и не всегда можно говорить о результативности.

Как мне кажется, учитывая огромный опыт общественника, нам необходимо на государственном уровне пропагандировать детские, молодежные общественные организации, развивая их, превращая в массовые стабильные сообщества, в основе которых заложено патриотическое начало, привлекая различный опыт молодежных общественных организаций.

Что же касается нашей республики, то у нас много лет существует уникальный телепроект ТОКС, давно переросший из республиканского во всероссийский. Это патриотический аналог «Бессмертного полка». И дело за малым: взять инициативу в свои руки, расширять работу ТОКСовцев, распространяя его в других регионах. Но для этого власть и общественники должны совместными усилиями поддержать поисковую работу в лице её руководителя О. Муртазалиева.

— Я знаю, что в жарком 1999-м вы возглавили отряд ополченцев Кизилюртовского района…

— В те годы я работал заместителем главы администрации этого района, курировал вопросы безопасности, культуры, образования. Помню, как местные жители подхватили идею организации отрядов ополчения. Положение тогда было серьезное. Здесь были сосредоточены Чирюртовская, Миатлинская, Чиркейская ГЭС, газораспределительная база, электроподстанция, железнодорожный мост, очистные сооружения, обеспечивающие водой столицу. Стратегические объекты требовали усиленной охраны. Тогда в каждом селе были организованы штабы, более 250 ополченцев патрулировали район, им было выдано оружие, в ход пошли и зарегистрированные карабины, в общем, все, что было под руками. Это были простые люди, готовые отдать жизнь за Родину. Тогда в переломный для нашей республики момент многое высветилось в истинном свете, выявило тех, кто готов был биться до последнего, и тех, кто показывал бандформированиям дорогу в горах, добывал карты местных сел. Но не эти люди оказались рядом с Российской армией, а те, кто вместе с солдатами защитил устои российской государственности, кто одержал общую для всех убедительную победу, продемонстрировав всему миру единство армии и народа.

Кизилюртовские ополченцы готовы были участвовать в спецоперациях в Ботлихском районе. Но тогда очаги международного терроризма были достаточно быстро ликвидированы. Но та война стала уроком не только для Российской армии, Дагестана, как приграничного региона, но и для международных террористов, идеологов, сделавших для себя выводы и развернувших информационную войну, «сворачивая» головы молодым людям, погибающим под воздействием технологий, зомбирующих сознание. И мне кажется, что это гораздо страшнее военных операций, терактов. Ведь что-то происходит такое с сознанием молодого человека, что иной раз приходится расписываться в собственном бессилии. Но это не означает, что мы сложили руки. В ответ на виртуальные технологии мы создаем более совершенные, научились работать в информпространстве, аргументируя в ответ на обработку сознания еще более убедительными доводами.

— А что, по-вашему, еще должно стать основополагающим в воспитании молодежи?

— Не скажу ничего нового, но это семья. Если можно, скажу о своей семье. В ней имеются представители множества профессий – учителя, врачи, юристы. И в каждом с момента рождения воспитывались гражданственность, любовь к родной земле, традициям и обычаям, верность идеалам интернационализма, патриотизма, тех, кто честно зарабатывает свой кусок хлеба, кто поддерживает огонь в очаге.

— Чем занимаются общественные организации, которые вы возглавляете?

— Всем тем, что должно объединять дагестанцев. И это прежде всего великий имам Шамиль. И сегодня он является образцом чести и достоинства, мудрости и величия, немногословности и сдержанности. Как мне кажется, этих качеств недостает многим дагестанцам. И мы должны говорить об этом, воспитывая молодое поколение на исторических образах, народных героях Страны гор.

Общественная организация «Гуниб» (а я родом из села Куяда) объединяет молодое, старшее, среднее поколения, проводит множество общественных, спортивных мероприятий, встречи молодежи с уважаемыми людьми района, которым есть что сказать тем, кто только обретает первый жизненный опыт, чтобы они не совершили роковых шагов. Мы стараемся восстанавливать дружеские связи с российскими регионами, странами СНГ. Гунибская школа является побратимом одной из минских школ Белоруссии. А это и есть то, что по кирпичику восстанавливает разрушенное, дает веру в то, что все мы — одна страна, один народ.