Думать припадками. Как Пуанкаре

Не любит совещаний. Не любит разного рода конкурсы, фестивали — во всем этом в его представлении есть некий отпечаток легкомыслия. Такой он, Шамиль Алиев, с обычными человеческими слабостями, печалями и радостями.

Нравилось, и все!

Однажды в Штатах его спросили: «А когда вы начали вычислять?» Академик Алиев ответил: «Когда был в маме».

— Я действительно не знаю, как внутри меня формировалась эта страсть к числам, — признается Шамиль Гимбатович. — Но факт, что она была, и я ее всячески удерживал. Помню еще такие впечатления, как плывущие облака, зубастые скалы. Хорошо помню бешеные скачки, неотъемлемой частью которых был я сам. Мне все это очень нравилось. Почему? Не знаю. Нравилось, и все! Наш мозг устроен так, что мы сначала должны запечатлеть, а потом понять. Сейчас мне нравится в тех же скачках не стремительность, я рассматриваю их с точки зрения пропорции. Старые задачки, как правило, задают новые направления. Если втрескался в какой-то вопрос, он меня всю жизнь преследует. Любой, даже самый простой. Внешних проявлений от науки почти нет, а внутри все горит.

Я там брожу

С годами я нашел теоретическое обоснование своему «я». Неважно, какое значение имеет то, что ты сделал. Возможно, это будет оценено спустя годы или же не будет. Главное — то, насколько искренне, добросовестно ты отдавался любимому делу. У Анри Пуанкаре как-то поинтересовались: «А как вы думаете?». Выяснилось, что он думает припадками. Настолько от всего абстрагироваться, приобрести многомерный, уравновешенный и невероятно беспокойный (не в бытовом плане) взгляд – это очень важно. Есть люди, которые живут как надо. А есть такие, кто любит не овалы, а углы. Я принадлежу к их числу – никогда не делал так, как надо, и не считаю, что покладистость – хорошее качество. Это не говорит о том, что я ищу в каждом человеке революционера, я и сам не революционер. Внутри меня — впечатления, страсти, чувства, и я никогда не изменял им, идее, не менял ее ни на какие условности. Это касается абсолютно всего. Органически не терплю часы, но блокнот всегда при мне — записываю впечатления. Систематически, два-три раза в летний период, посещаю Ахульго. Для чего? Прямого ответа на этот вопрос нет. Я там брожу. Это то состояние, когда ты принадлежишь самому себе. А радость является вялотекущей, впрочем, она и должна быть такой. Высшая радость – если внутри тебя есть убеждение, что ты не должен жить лучше, чем ты сейчас живешь.

В конкретном что-то еще…

Забытых людей не меньше, чем людей известных. Эйнштейн – известный ученый, при этом в то время были личности не ниже его рангом. Например, Александр Фридман, тот же Пуанкаре. Однако Эйнштейн отличался широченными взглядами, он увидел в конкретном что-то еще. Такой вот суперуниверсал. Все они мастодонты, справедливо являются для нас вечными факелами. А что мы наблюдаем сегодня? К сожалению, время пришло такое, когда окурки читают факелам лекции по теории горения. И факелы должны потом ссылаться на этих окурков, которые никак не хотят понять, что их место под ногами… Такая сложная, невыносимая внешняя реальность… А спасти от нее может только уход в свой собственный духовный мир. В нем остались те, кого ты любишь. Эта непокорность не против кого-то конкретно, а против всех. Как в бюллетене. Я ни на что не претендую, я знаю, что никакие усилия не могут быть выше оказываемого сопротивления.

Мой стиль, моя походка

Так сложилось, что все мои друзья, знакомые были на 5, 7, 10 и даже на 15 лет старше меня. В какой-то момент узнаю, что они моложе. Дамы, допустим, поправляют свой возраст, и это понятно. Но я не очень понимаю, когда это делают мужчины. Если ты не уважаешь годы, которые прожил, наверное, тут что-то не так. Меня не пугает дата моего рождения, потому что до двух часов дня мне не больше 40 лет. К 6-7 часам вечера мне полных свои 75, а когда ложусь спать — не меньше 100. С трудом привожу себя в порядок, чтобы убаюкать некий блок мыслей, подготовиться ко сну. Это вовсе не означает, что так надо жить. Я претендую только на одно: то, что ты делаешь, должно быть предельно искренне. Ни грамма притворства! У меня довольно много знакомых, которые были в комсомоле, и не только в комсомоле, однако в силу своей порядочности не сумели пробиться наверх. Они не захотели лишиться своего «я». В то же время в своей жизни мне не раз доводилось видеть, как празднуют бескрылые победы, как выбирают человека безальтернативно, а потом гудят до утра на народные деньги. Я видел, что это за победы. Победы, когда уже на старте тебе вручают медали. Думаю, в этом отношении мне удалось прожить в своем внутреннем мире со своим внутренним временем. Это время я не трачу ни на что. Никакая внешняя проблема не глушит мою внутреннюю страсть. Таков мой стиль жизни, я иду своей походкой. Пусть и не на Эверест, но это невероятное счастье.