Градоначальники и мэры

Полагаю, суровость эта проистекает отнюдь не от кровожадности, не от несварения желудка или же неправильного толкования силовиками статей Уголовного кодекса державы нашей. Совсем нет! Суровость, как мне лично представляется, была ожидаемой и даже желанной для народа. Затем драматическая составляющая стала обретать контуры юмористического или даже анекдотического. При этом граждане часто упоминают летающую машину-вертолет, которому, собственно говоря, безразлично кого возить, лишь бы в баках был керосин, а за штурвалом сидел грамотный пилот и… Да, и была бы соответствующая ситуация. В этом вся штука!

Каким-то чудесным образом вышеупомянутые ингредиенты совпали и возникла соответствующая ситуация. По такому поводу мы обычно говорим: человек оказался в нужное время в нужном месте. Не обессудьте, если что перепутал, ведь у нас речь пойдет о более масштабной путанице, жертвой которой стали карманы, пришитые вовсе не к джинсам или же к пижаме, – казна государства называется.

В общем, как и договорились, давайте малость позабавимся и начнем это дело с классики.

Вы не забыли, что такое настоящая классика? Нет, батенька, не костюм-тройка. Литература! В этом направлении обожаю несравненного Салтыкова-Щедрина, потому что Михаил Евграфович, будучи не знакомым ни с одним мэром, замечательно описал градоначальников, не подозревая даже, что впоследствии его неразборчивые в средствах и неразумные в делах потомки переименуют сих приятнейших во всех отношениях, особенно в интимных отношениях с госказной, чиновников черт знает во что! Нечто козлиное: мэ-э-э… Нет, моя артикуляция отказывается от такой потуги. Совсем другое дело: градоначальник! Эге-гей, градоначальник!

Так вот, Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин описал целую плеяду замечательнейших градоначальников, коих ему довелось лицезреть в не менее замечательном городе Глупове в одной из губерний Российской империи. Подчеркиваю: дело происходило вовсе не на Кавказе, а где-то там, в российской глубинке. На Кавказе потом уже сподобились вытворять подобные кульбиты.

Ну представьте себе тот самый город Глупов. Вот он, градоначальник Амадей Мануйлович Клементий (правил с 1731 по 1734 гг.). В Италии работал поваром, искусно стряпал макароны и хинкал. Был привезен в Россию герцогом Курляндским в качестве повара. Затем получил необходимый чин и стал градоначальником Глупова. В 1734 году за измену был сослан в Урюпинск.

Его сменил Фотий Петрович Ферапонтов (правил с 1734 по 1738 гг.). Бывший парикмахер герцога Курляндского. Усиленно боролся с неплательщиками налогов. Любил зрелища настолько, что присутствовал каждый раз, когда кого-то секли розгами. В 1738 году был растерзан собаками в агачаульском лесу.

Совсем другая история вышла с Иваном Матвеевичем Великановым (правил с 1738 по 1740 гг.). Утопил в реке директора экономии (чиновника, ведающего хозяйственными вопросами). И тут же ввел в свою пользу налог по 3 копейки с человека. Походя избил множество капитан-исправников. В 1740 году был уличен в любовной связи с Авдотьей Лопухиной и сослан в Чердынский острог. Возможно, до сих пор там и сидит, ждёт подходящей амнистии.

Хорошо. Кто же сменил супостата? Маныл Самылович Урус-Кугуш-Кильдибаев (правил с 1740 по 1745 гг.). Капитан-поручик из лейб-гвардии. Отличался безумной отвагой и даже брал однажды приступом город Глупов. В 1745 году уволен со своего поста с широкой оглаской. Сегодня мы сказали бы: с пиар-кампанией.

На его место была уготована достойная кандидатура: Ламврокакис (правил с 1745 по 1756 гг.). Беглый грек без имени, отчества и чина, но креативный. До приезда в Глупов торговал на базаре в Нежине балхарской керамикой, греческим мылом, губкою и орехами, был сторонником классического образования. В 1756 году его нашли в постели, заеденного клопами. Господи!..

Затем пошла какая-то гигантомания. Кресло градоначальника занял Иван Матве­евич Баклан (правил с 1756 по 1761 гг.). Бригадир. Был ростом в 3 аршина 3 вершка (около 2,2 метра). Гордился тем, что происходит по прямой линии от Ивана Великого (известная в Москве колокольня). Переломлен пополам во время бури в 1761 году. Рассказывают, семеро искусных плотников семь дней сколачивали для него дубовый ящик.

Затем в глуповскую мэрию ступил кургузенький Богдан Богданович Пфейфер (правил с 1761 по 1762 гг.). Гвардии сержант, голштинский выходец. Ничего не свершив, уволен в 1762 году за невежество.

А кто же его сменил? Дементий Варламович Брудастый (правил в 1762 году). В голове вместо мозга имел устройство наподобие органа, за что получил прозвище «Органчик». Это оттуда, друзья мои, пошла традиция давать современным мэрам и прочим чиновникам различные прозвища. Действительно, удобно в обращении. По ночам он снимал голову и самолично чинил её и смазывал. Был замечен на махачкалинском рынке, что на ул. И. Казака, где приобрёл набор отвёрток. Работал Брудастый усердно, с жителями не общался и все время произносил одну фразу: «Не потерплю!». Права человека не соблюдал, держал город в ужасе и страхе, активно собирал недоимки. После него в Глупове 7 дней были анархия и междоусобные войны.

Затем последовал позитив. Семен Константинович Двоекуров (правил с 1762 по 1770 гг.). Очень деятельный руководитель и новатор. Вымостил две улицы в городе, завел пивоварение и медоварение, заставил жителей выращивать и есть гоцатлинскую коноплю и лавровый лист, собрал недоимки, пытался открыть в Глупове академию. Оппозиционеров постоянно сёк розгами, чтобы усмирять их. Умер в 1770 году своею смертью. Земля ему пухом!

Эту замечательную плеяду продолжил маркиз Антон Протасьевич де Санглот (правил с 1770 по 1772 гг.). Французский выходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил петь непристойные песни. Уволен в 1772 году за попытки ввести в патриархальном Глупове однополые браки.

Михаил Евграфович продолжает живописание глуповских градоначальников. Ну хорошо, пусть — мэров. Тут дело в другом. Дело в том, что лично у меня, как у заинтригованного читателя, появился интерес к текстам песен, которые исполнял маэстро маркиз де Санглот. Что поют нынешние мэры, мне известно, а тогдашние? Ведь не было ни караоке, ни Интернета, ни даже фейсбука, но ведь пели, шельмецы!

А теперича коротко перечислим оставшихся градоначальников. Петр Петрович Фердыщенко, умер от объедения во время путешествия по окрестностям города. Василиск Семёнович Бородавкин, провёл 4 войны за просвещение и 3 против просвещения. Онуфрий Иванович Негодяев, одичал и оброс шерстью. Случилось это с ним, когда заблудился в дебрях возведенных им многоэтажек. Обнаружил его заезжий прокурор, который и доставил Онуфрия Ивановича к месту работы.

А теперь – внимание! Наш, кавказский человек! Ксаверий Георгиевич Микеладзе. По описанию Михаила Евграфовича, имел приятную наружность и до того был «охоч до женского полу, что вдвое увеличил население города Глупова. Умер в 1814 г. от истощения сил».

Были еще семь руководителей Глупова. Нашего внимания достойны лишь двое из них: Иван Пантелеевич Прыщ, лишь потому, что «оказался с фаршированной головой», и виконт Ангел Дорофеевич Дю Шарио, который «любил рядиться в женское платье и лакомился лягушками. При рассмотрении оказался девицею и в 1821 году был выслан за границу».

… Малость повеселились, и довольно. Поблагодарим задним числом Михаила Евграфовича за изумительный стиль повествования и потрясающее умение характеризовать градоначальников. Ну хорошо, пусть — мэров.