Интеллигент и Бигистан

Голуби подлетали и осматривали дело моих рук, но укрытие им почему-то не понравилось. Но через несколько дней на провод, протянутый перед балконом, уселись две птички – воробьи: одна – тёмно-коричневая, другая – землянистого цвета с серым оттенком. Как я скоро понял, это была семья, в которой любили друг друга. Самка несколько раз залетала в укрытие, устроенное мной, и вылетала обратно, но её друг не двигался с места. Каждый раз, вылетая, она в чем-то убеждала его на своём птичьем языке. Наконец и он осмотрел место своего возможного проживания.

«Если женщине место понравится, то муж не вопротивится», – подумал я и оказался прав: с того дня они начали обустраиваться. Оба трудились на славу, но, как я заметил, мастером при этом выступала только она.

Дней через пять я увидел, что он сидит на проводе один и не спеша чистит пёрышки. Время от времени он поворачивал голову к гнезду и что-то щебетал своей жене. Через некоторое время она вылетала из гнезда и усаживалась рядом со своим мужем. При этом они имели такой вид, словно кроме них на целом свете никого не существовало. Затем жена опять скрывалась в гнезде, он вновь отдавался прежнему занятию: чистил пёрышки, после чего походил на опрятно одетого интеллигента.

– Назову-ка я этого щёголя Интеллигентом, – обратился я к жене. – Ты только посмотри, как у него блестят пёрышки…

– В таком случае его подругу назовём Бигистан, – предложила жена.

Бигистан занималась тем, чем ей и положено было заниматься: сидела в гнезде на яйцах. А Интеллигент знай себе с утра до вечера наводил блеск на свои пёрышки. Как я понял, он был большим чистюлей и ценил во всём красоту.

Дни потекли. Однажды до моих ушей донёсся какой-то писк.

– Урра! У нашей Бигистан вылупились птенцы! – заорал я, как будто свершилось чудо.

Услышав меня, жена тоже вышла на балкон. Мы увлечённо наблюдали за тем, как мать с отцом кормили своих чад. Время от времени птицы зыркали глазами в нашу сторону и совершенно нас не боялись. Каждые три-четыре минуты то отец, то мать с едой в клюве возвращались к маленьким и немедля опять улетали.

Но утром следующего дня,
выйдя на балкон, я увидел только одну Бигистан. Целых полчаса я ждал Интеллигента, но он так и не появился. А Бигистан продолжала носить еду птенцам. Вечером, вернувшись с работы, я опять ждал Интеллигента, но безрезультатно, муж Бигистан исчез, о чём я сообщил и жене.

– Ничего особенного, – опечалившись, заявила жена, – бывает, и некоторые мужья уходят из семьи, когда рождается ребёнок. Наверное, такой же и этот твой Интеллигент.

– Вы, женщины, только и умеете, что дудеть в одну дуду, – рассердился я.

– Разве я не права! Вот тебе пример.

Она, конечно, была права и мне пришлось замолчать.

В течение двух недель с утра до вечера Бигистан кормила малышей, которые, разинув рты, постоянно ждали, когда же прилетит мать и кинет им в глотку очередного кузнечика.

«Молодец, Бигистан! – про себя хвалил я птицу. – При таких матерях, как ты, дети не будут знать горя. Вырастут здоровыми и сильными».

Каждое утро я слушал звонкие голоса подрастающих птенцов. Казалось, росли они не по дням, а по часам…

Запомнился один воскресный день. На краю гнезда сидели две птицы – кто бы узнал в них прежних голых птенцов! С удивлением осматриваясь кругом, они, наверное, готовились впервые в своей жизни взлететь.

Мы с женой, не отводя глаз, наблюдали, как одна из них, более крупная, водила головой из стороны в сторону, приподнимала и опускала крылышки. Мать же, сидя на выступе соседнего балкона, о чём-то щебетала, видимо, уговаривала своего отпрыска. Молодая птица неожиданно, подобно камню, кинула себя вниз и стремительно заработала крыльями. В этот же миг мать слетела с балкона, опустилась ниже своего ребёнка, и через несколько мгновений они оба уселись на ветку дерева, росшего перед домом.

Мы были свидетелями: радости матери и ребёнка не было конца и края. Другой птенец тоже утвердился на краю гнезда, собираясь с духом, чтобы полететь.

– Молодец, Бигистан! Без мужа вырастила детей, вывела их в жизнь.

– Даже некоторые женщины, бывает, отказываются от своих детей, а эта маленькая птица своих детей не бросила, – с удовлетворением заметила жена.

Оказывается, мы так привыкли к своим птицам, к их шуму и гаму, что теперь, когда они улетели, дома нам показалось скучно, как в мельнице, от которой отвели воду.

А вечером того дня, выйдя на балкон, я увидел Интеллигента, печально сидевшего на проводе.

– Жена! – закричал я. – Посмотри, Интеллигент вернулся!

Жена прибежала удивлённая. Надо же: исчез на следующий день, когда вылупились птенцы, и появился в тот самый день, когда они покинули гнездо. Может быть, так положено по «Кодексу птичьего семейства»? А для меня его поступок до сих пор остался загадкой.

Как бы то ни было, теперь Интеллигент проводил дни, сидя на проводе и оглядываясь по сторонам, точно карауля опустевшееся гнездо. Он уже не заботился о чистоте своих перьев. Когда ни посмотрю, всё сидит с таким видом, словно вместе с гнездом для него опустел и весь остальной мир. Мы с женой даже пожалели его. Может быть, он тосковал о некогда брошенных им жене и детях?

Вечером четвёртого дня я увидел Интеллигента и Бигистан в «объятиях» друг друга.

– Жена! – закричал я. – Бигистан вернулась к мужу!

Казалось, они нашли своё потерянное счастье. При мне они показали радость встречи после разлуки по полной программе. Потом вместе полетели в сторону сада.

…Прошло ещё немного времени, и на проводе у балкона я увидел уже четырёх птиц: к Интеллигенту и Бигистан присоединились их дети. Они смотрели на меня, и мне казалось, что они говорили: посмотри, какие у нас красивые дети!..

Удивительно, однако, всё устроено в природе…