Ислам в XXI веке: главные направления исследований

Вопреки этому ясному утверждению, ислам и после этого момента развивался вплоть до настоящего времени, развивается сейчас и продолжит развиваться в будущем. Ислам начала XXI века совсем не такой, каким он был в VII веке. Это развитие (кто-то предпочел бы слова трансформация, реформирование) ислама осуществляется людьми (духовенством и не только им), и ислам эволюционирует возвратно-поступательно: мусульмане (и не только они) понапридумывают всяких вещей, называя их исламом, а потом спохватываются и призывают самих себя вернуться к исламу, как он представлен в Коране. И еще — в Сунне, собрании хадисов — сообщений о речениях, поступках, жестах и умолчаниях пророка Мухаммада.

Но «придумки» мусульман (и не только их), либо какая-то их часть, остаются в исламе и изменяют его. Так было всегда, и наступивший XXI век — не исключение. Исламоведение как особая дисциплина, изучающая ислам в его динамике, стремится отфиксировать происходящее в исламе и с исламом.

Два с половиной исламоведения
Ислам исследуется в двух разных ракурсах. Первый — это религиозное исследование ислама, т.е. его изучение изнутри, самими мусульманами, которые рассматривают ислам с позиций веры в то, что он представляет собой результат Божественного Откровения. Лапидарно сущность этого подхода выражена в исламском исповедании веры: «Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад -посланник Аллаха», что означает единственность и единство Аллаха, отсутствие у него «сотоварищей», т.е. его абсолютность, а также то, что человек по имени Мухаммад (устаревшее русское написание — Магомет, ок. 570-632 гг.) из аравийского племени курейшитов был избран Аллахом стать посланником и пророком, который довел до людей — до всего человечества — истинное слово Аллаха, Коран, ниспосланное Аллахом людям. На протяжении многих веков сложилась система «исламских наук», для полного изучения которых требуется не менее полутора десятилетий настойчивой работы в авторитетных исследовательско-образовательных центрах типа суннитского «Аль-Азхара» (Египет) или шиитского Кума (Иран). Это, прежде всего, — арабский язык, затем Коран, Сунна (сведения о пророке Мухаммаде и его высказываниях, а также поступках, жестах и умолчаниях). Затем идут «науки Корана» и «науки Сунны», куда входят правила чтения (рецитации) Корана, правила толкования Корана и изучение уже имеющихся толкований разного типа (тафсир — простое, по преимуществу языковое разъяснение смысла и та’виль — аллегорическое, символическое, метафорическое толкование), распределение Сунны по степени достоверности — в связи с тем, что ее изустно передавали несколько поколений мусульман и туда могли вкрасться ошибки и искажения — вплоть до изучения явно фальсифицированных высказываний пророка (так наз. мавду’ат), что необходимо для исключения их из вероучительного и правового оборота. Потом — изучение фикха, т.е. правил и результатов выведения вероучительных и правовых положений из Корана и Сунны (а также мнений и суждений сподвижников пророка и первых трех поколений мусульман с учетом произведений авторитетных ученых прошлых эпох). И т.д. И всё это в идеале нужно знать на память (сейчас большим подспорьем служат электронные справочники) — для того, чтобы иметь возможность быстро найти ответ на вопросы, которые ставят текущие события и условия жизни мусульман, в виде фетв, чем занимаются алимы, знатоки ислама.
Результаты этих исламоведческих исследований могут быть представлены в виде великого, не поддающегося исчислению множества текстов в основном на арабском языке, а также на всех языках мира. В этом исламоведении не обходится без исследовательских озарений, споров, заблуждений и ошибок — верных спутников любой научной дисциплины и показателей масштабности и практической неохватности предмета исследования.

Ислам исследуется и со стороны, являясь объектом такой, по преимуществу, но не целиком востоковедной, дисциплины как исламоведение . Если религиозное исследование ислама исламскими учеными (они называются улемами или алимами, от арабского слова алим, т.е. ученый, знаток ислама), равно как и исламское религиозное просвещение, является прерогативой исламского духовенства и призвано интеллектуально, вероучительно и законоведчески обеспечивать функционирование религиозной общины мусульман (на глобальном и локальных уровнях), то исламоведение есть реализация общественного запроса, который формулируется, эксплицитно или имплицитно, различными социальными группами и государственными и/или общественными институтами.

Исламоведение — нерелигиозное исследование ислама: ученый-исламовед не обязан верить в догматы ислама, хотя, случается, некоторые исламоведы принимают ислам, а отдельные мусульмане сочиняют интересные исламоведческие произведения. Исламоведение изучает ислам с использованием методов и исследовательских процедур истории, филологии, социологии, политологии и т.п. Пожалуй, количество исламоведческих текстов превышает количество исламских текстов, сочиненных с момента возникновения ислама. Религиозное исследование ислама или собственно ислам, с одной стороны, и исламоведение — с другой стороны, можно уподобить предмету, отражающемуся в зеркале, точнее, во множестве зеркал, т.к. различаются исламоведческие школы, подходы к предмету исследования, исследовательский инструментарий и т.п.

Ислам и исламоведение — разные семантические сферы, в которых, во многом вынужденно, используется в значительном объеме общий терминологический (категориальный, понятийный, технический) аппарат, хотя смысл категорий, понятий и терминов не совпадает в исламе и исламоведении. В качестве примера можно взять едва ли не любой вопрос, так или иначе связанный с исламом. Так, в настоящее время (в видах будущих выборов) обсуждается проблема: сколько в России мусульман. Любой мусульманин верит (знает от пророка Мухаммада) в то, что, как сказал пророк в одном из хадисов, все люди рождаются мусульманами, а потом родители делают из них христиан, иудеев, огнепоклонников. Значит, мусульманами является всё население России за исключением тех людей, которых родители обратили в немусульман. (В радикальном прочтении эти люди оказываются вероотступниками, отошедшими от единственно истинной веры — ислама, которых нужно в ислам возвратить.)

Социологи же, проводя опросы, уже в течение последних 15-20 лет указывают, что в России процент взрослых граждан, идентифицирующих себя как мусульман, колеблется в пределах 2-4%. Даже по поводу самого ислама есть расхождения. Мусульманин или представитель мусульманского духовенства будет говорить, что существует один-единственный истинный ислам (это, естественно, будет то направление ислама, которому следует этот человек), а исламовед станет утверждать, что бытование ислама происходило и происходит в формах разных течений, направлений, школ, сект и т.п.

Между исламом и исламоведением, точнее, между мусульманским духовенством и исламоведами существуют сложные отношения. Они во многом объясняются тем, что исламоведческие исследования исторически были мотивированы в целом враждебными целями колониальной и империалистической экспансии Запада. Но не обходится и без ревности — в основном, со стороны мусульманского духовенства. Распространенный жанр исламских сочинений — «ошибки востоковедов» (слово «исламоведы» не употребляется, выражение «исламоведение» в рассматриваемом смысле вообще отсутствует в арабском языке). А в саудовской (ваххабитской) литературе востоковеды обозначаются как «враги ислама» — наряду с христианскими миссионерами и коммунистами. Впрочем, на официальном сайте Духовного управления мусульман Республики Татарстан (ДУМРТ) есть раздел «Исламоведение», в котором опубликованы статьи исламоведов-немусульман.

Исламоведение как нерелигиозная научная дисциплина, естественно, не застраховано от предвзятого отношения к исламу или отдельным его аспектам и от ошибок, которые чаще всего преодолеваются или исправляются в ходе внутридисциплинарной полемики, хотя какие-то ошибки длительное время могут быть распространенными заблуждениями исламоведов и транслироваться в общественное сознание. (Подобным ошибочным общим местом является уверенность в неразделенности, слитности политического и собственно религиозного аспектов в исламе.)

Рассматривая ислам и исламоведение, необходимо отметить одну существенную характеристику соотношения между ними — отставание исламоведения от ислама, от тех изменений и трансформаций, которые в исламе происходят. (Этим отставанием вызывается «точечное» изложение проблематики в данной статье, которая обращается прежде всего к вещам и процессам не исследованным в полной мере.) А уж от ислама и исламоведения очень далеко отстает «исламоведение» — профанные, непрофессиональные попытки исследования ислама и его объяснения, вызванные к жизни прежде всего потребностью концептуально обеспечить политические и бизнес-проекты, ориентированные на мусульман и исламский мир. Типичный результат этого «исламоведения» — концепт ислама как «молодой» религии. Эта незатейливая конструкция состоит в том, что ислам, возникший в VII веке, «отстает» в своей эволюции от христианства, возникшего в I веке, или на шесть веков, т.е. он «моложе» христанства, прошедшего этап своей реформации в XVI веке; следовательно, реформация в исламе вот-вот начнется.

Это — не что иное, как метафоризация, перенос на неизвестное уже известного или предполагаемого таковым.
Примеров такого «исламоведения» множество. На пресс-конференции в Госдуме 28 апреля 2007 г. по случаю создания Межфракционного депутатского объединения «Россия и исламский мир: стратегический диалог», как сообщает портал «Credo.ru», депутат «Ю. Савельев, бывший директор Военно-технического института в Санкт-Петербурге (того, что не так давно попал в американские «черные списки» за несанкционированное военно-техническое сотрудничество с Ираном), говорил о том, что как ученый и патриот он видит реальным союзником России только исламский мир, который с древних времен является нашим соседом. «У нас даже святые общие, — резюмировал ученый. — Пророк Иса (Иисус Христос) признается и в Коране. Коран же — главная святыня мусульман, и потому мы обречены на стратегическое партнерство». Это высказывание не выдерживает никакой критики ни с позиций вероучения (как исламского, так и христианского), ни с позиций науки (религиоведения, в частности — исламоведения). Иисус Христос в христианстве — не «святой», а Бог. В исламе вообще нет «святых», как это имеет место в христианстве, где Дух Святой воплощается в святых и передается через духовенство от первосвященников Церкви. Так что не стоило бы выводить «обреченность на стратегическое партнерство» между Россией и Ираном из этих, мягко говоря, сомнительных утверждений… 

Но политические и бизнес-проекты вызывают к жизни всё новые «исламоведческие» произведения. Так, в апреле 2007 вышла книга, написанная неисламоведом, немусульманином и вообще негуманитарием с амбициозным названием «Пора понимать Коран». И это — при том, что Коран в России уже изучен и понят: достаточно указать высокопрофессиональные публикации заместителя директора Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН, профессора Ефима Резвана, в частности, книгу «Коран и его мир», за которую он был награжден премией Исламской Республики Иран в январе 2005 «Книга года», т.е. получил апробацию и научного, и религиозного (исламского) сообщества. Само же появление «исламоведческой» публикации, названной выше, может быть объяснено тем, что ее автор — хозяин издательства и вполне может публиковать самого себя без малейшего контроля со стороны научной и религиозной общественности, вероятно, в видах получения заказов на издание исламской литературы на русском языке.

«Невидимые миру слезы» части исламского духовенства России (и многих исламоведов) — перевод на русский и распространение в России и СНГ Корана как бизнес-проект. Исламское духовенство, в основном северокавказское — в Дагестане, Ингушетии, исходя из того, что Коран, как считает значительная часть мусульман мира, должен быть понимаем только на арабском языке, вносит книгу «Коран. Перевод смыслов и комментарий Валерии Пороховой», в котором мусульманское духовенство усматривает искажения исламского Писания в список запрещенных (для мусульман) книг. При этом некоторые центральные и региональные СМИ делают рекламу автору этого перевода, немало раздражая образованное мусульманское духовенство Юга России, знающее Коран, арабский и русский языки. Российские исламоведы, профессионально занимающиеся переводом Корана (это — исключительно сложная сфера исламоведения, и людей, способных этим заниматься, у нас в стране можно пересчитать по пальцам одной руки), не могут объяснить людям, находящимся за пределами арабистики и исламоведения, что перевод действительно искажает смысл Корана.

Один из этих знатоков и высокопрофессиональных переводчиков Корана, анализируя перевод Валерии Пороховой, опубликованный первым изданием в 1995 г., писал: «…Переводчик не владеет арабским языком, а ее знание русского языка далеко не совершенно. …Пророк Моисей (Муса) в ее переводе «сбивает (с деревьев) фураж для скота». Это — один из многих примеров неадекватного переложения Корана, понятный неисламоведу и неарабисту, а любому человеку, обладающему чувством языка (русского в данном случае): не может в 18-м айате 20-й суры Корана говориться о «фураже» (для того, чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть в любой словарь русского языка и в академический исламоведческий перевод И.Ю.Крачковского). Но есть и ряд искажений, которые не так легко увидеть и понять непрофессионалу.

И как мусульманам прикажете реагировать на то, что Валерия Порохова фигурирует как автор Корана в Интернет-магазинах? То, что иной востоковед расценит как анекдотический курьез, однозначно является для мусульман оскорбительным святотатством: Коран для них, повторим, — речь Аллаха.
За пределами исламоведения — в «исламоведении» перевод Валерии Пороховой либо встречается с энтузиазмом (люди радуются: «смыслы» Корана излагаются на доступном им языке!), либо критикуется с ожесточением: ей даже приписывается инициирование «отсечения голов, кистей рук и ступней ног у пленников чеченскими боевиками». Носитель конкурирующего проекта публикации Корана на русском языке, упоминавшийся выше автор брошюры «Пора понимать Коран» пишет: «Если говорить о книгоиздании, то архинеобходим новый научно комментированный и высокохудожественный перевод Корана, адекватно передающий текст единобожного Откровения, что позволит каждому осознать человечность этой религии.

Такой перевод надо будет всячески пропагандировать среди населения. К сожалению, сегодня самым тиражируемым является дилетантский перевод с английского Валерии Пороховой. Покажем на примере одного из айатов, чем оборачивается непрофессионализм в такой, казалось бы, безобидной на первый взгляд сфере, как перевод Корана. Вот 127-й айат 3-й суры в исполнении В. Пороховой: «Может Он (Бог. — Ю.М.) [от тел неверных] любую отсекать конечность, повергнуть их и вынудить уйти с позором и крушением надежд». В квадратных скобках — самодеятельная интерполяция переводчицы. На память приходят ужасающие документальные кадры отсечения голов, кистей рук и ступней ног у пленников чеченскими боевиками. Нетрудно догадаться, откуда было почерпнуто представление о допустимости таких изуверств. Вот вам наглядное воплощение на практике положений «Вероустава», как именует свой «перевод смыслов» Корана В.Порохова. Хороши же эти «смыслы»! А что на самом деле написано в данном айате Священного Писания мусульман?
Во-первых, речь идет не о «неверных», а о неверующих, что далеко не одно и то же. Во-вторых, айат связан с подготовкой мусульман к битве с язычниками у Бадра. В этом айате Всевышний объясняет, как не надо атаковать противника и что следовало бы делать. В. Порохова, не зная арабского и плохо владея английским, не поняла, что речь идет не о человеческих конечностях, а о флангах войск язычников. Правильный перевод, выполненный Виктором Ушаковым: «[Дарует помощь вам Господь,] чтоб часть (фланг) язычников отсечь и нанести удар такой им, чтоб обратились они вспять, надежду потеряв».

В этом отрывке демонстрируется сила «исламоведческой» интуиции — сам не зная арабского языка, человек определяет, какой перевод правильный. (Для сравнения приведем перевод академика И.Ю.Крачковского: «Помощь — только от Аллаха, великого, мудрого, чтобы отсечь какую-либо конечность у тех, которые не веровали, или низвергнуть их, так, чтобы они обратились назад без успеха».)
 

Александр Игнатенко