Исландские апельсины

— Вот приказ, ты переведен в отдел информатики, – сказал он категорично, давая понять, что возражения бесполезны.

— Как? Без моего согласия? – попытался я всё-таки возразить.

— Интересы института превыше всего, – ответил директор тем же тоном.

— Это повышение или понижение?

— Если руководство решает – как ты думаешь?

— Не знаю, – честно признался я.

— Тогда иди и работай!

— Ведь в этом отделе одни женщины, – аргументировал я как истинный горец.

— Ну и что? – сказал он сердито. – У нас давно эмансипация.

— Там не выдержит ни один настоящий мужчина.

— Настоящий мужчина так не рассуждает…

С этими словами он открыл папку с бумагами и углубился в них, показывая, что аудиенция закончена. Мне ничего не оставалось делать, как закрыть за собой дверь, ибо я понял, что мои аргументы не имеют смысла против окончательного решения директора.

Итак я приступил к работе на новом месте. В нашем отделе шесть человек: пять женщин и я – один мужчина. Все женщины, к моему удивлению, носят одно имя – Фатима. Я узнал, что Фатимы выполняют массу общественных поручений. Одна – душа художественной самодеятельности, вторая – корифей профсоюзных дел, третья – главный редактор стенной газеты «За научные кадры», четвертая – всезнающая (за спиной её называют «шеф отдела информации Би-Би-Си»), пятая – душевная, ласковая, она всегда готова помочь любому, кто в ней нуждается.

Мы дружно работаем в одном кабинете, хотя иной раз и бывают некоторые трения. Однажды в корпусе отключили воду. Это ЧП, как я заметил, нарушило рабочий ритм, настроение моих милых женщин и кпд. умственного труда падали с каждым часом. Дабы он не упал до нуля, я взял графин и пошел искать драгоценную влагу. Мои мытарства, к сожалению, не увенчались успехом. Примерно через полчаса я вернулся в кабинет и поставил пустой графин на свое место. Все пять Фатим, как пять факиров, посмотрели на графин и, убедившись, что он пуст, потеряли всякий интерес к этому кабинетному инвентарю.

— Мужчина не должен ходить за водой, но если он пошел, то мог бы наполнить графин хоть каким-то напитком, – произнесла Фатима-всезнающая. И все посмотрели на меня, как на букашку, недостойную носить имя мужчины. Я был унижен, опозорен. Требовалась реабилитация…

Пришел как-то после обеда и сказал сам себе, но чтобы услышали все:

— Не мешало бы купить апельсины. Как жаль, что кончились деньги.

— Где продают апельсины? – чуть ли не хором спросили Фатимы.

— В нашем буфете, но только они исландские, – ответил я с напускным безраличием.

— Ах, исландские, – не то с радостью, не то с разочарованием сказала корифей профсоюзных дел.

Все замолкли, но вдруг как по команде все пять Фатим, как лепестки одуванчика, подхваченные ураганом, вылетели из кабинета. По топоту ног я предположил, что женщины не захотели воспользоваться лифтом, хотя трое из них были в интересном положении. Я спокойно сел на свое место и стал дожидаться результата. Минут через двадцать Фатимы вернулись в отдел и, ничего не говоря, сели на свои места. Но одна почему-то не вернулась.

— Ну как, милые, купили исландские апельсины? – попытался я заговорить.

— Ну и надул же ты нас с этими экзотическими фруктами, – буркнула первая Фатима.

— Надо же, – заохала вторая.

— А мы, как дуры, побежали! – добавила третья.

Вдруг открылась дверь, вошел мужчина средних лет и направился прямо ко мне.

— Мне нужна Фатима.

— Какая Фатима нужна? Их в отделе пять, – ответил я.

— Она из Кубачи.

— Двое из них из Кубачи. Какая вам нужна?

— Она среднего роста.

— Все они среднего роста. Извините, какая?..

— Слушай друг, – перебил он меня, – ты лучше скажи, кто здесь собирает деньги в Детский фонд мира?

— О, Аллах! – всплеснул я руками, – с этого бы и начали. Я-то подумал, что передо мной стоит новоявленный жених. А та Фатима, что собирает деньги в Детский фонд мира, вышла покупать исландские апельсины. Лучше приходите завтра с утра!