История одного села: Тукита

Согласно легендам, село получило свое название от обитавших здесь в большом количестве туров и горных безо­аровых козлов, по-тукитински «ТIукя». А вот в архивных источниках царских времен пишут, что селение находилось у серебросвинцовых месторождений, и Тукита – производное от аварского «ТIухьитIа» – на свинце. А еще, по преданию, поселение было образовано тремя братьями. Их звали Ганз, Дог и Гуд. Они были охотниками, писаными красавцами, высокими, статными, сильными. Для жилья они облюбовали себе пещеру – «КъебедхIа жищуб речIчIа». Теперь потомки Ганза живут в северной части села, Дога – средней, а Гуда – в южной.

В гости к этим самым потомкам я ехала почти 4 часа! Да-да. Из районного центра Карата до Тукита по новой дороге 6,3 км. И если для города это не расстояние, то для сельских «дорог», вырубленных в скале, тот еще квест. Преодолела я его с трудом и с ужасом думала о том, как буду сегодня же возвращаться обратно. Но, видимо, Всевышний сжалился над бедной искательницей приключений, и первым человеком, которого я встретила в селе, был мой давний знакомый, сотрудник Дагестанского филиала ПАО «РусГидро» Абдурахман Баталов.

– Нашла из-за чего переживать. Это же мое село. Гостей мы любим, на улице не оставим. Отдохни. Присмотрись. Свежим воздухом подыши. А дня через два я сам тебя домой доставлю…

И я, конечно, согласилась. Честное слово, ни на минуту за эти двое суток не пожалела! Воздух здесь такой, что если бы можно было его расфасовывать по банкам и продавать, то тукитинцы, наверное, стали бы миллионерами. Вкусный, насыщенный кислородом, пахнущий разнотравьем… А когда Абдурахман показал домик, в котором мне предстояло обитать в эти дни, я просто сама себе позавидовала. Вид из витражного окна представал просто волшебный – альпийский луг и гора, сбоку напоминающая многослойный пирог. Рядом – сосново-березовый лесок. И над всем этим великолепием – ярко-синее небо с белыми барашками облаков. Надеюсь, вы, как и я, впечатлились, обзавидовались и предвкушаете, что же будет дальше. А дальше я, женщина образованная, вспомнила стихи Расула Гамзатова:

Чтоб сердце билось учащенно,
Давай отправимся в Ахвах,
Узнаем, молоды ль еще мы
Иль отгуляли в женихах?
Тряхнем-ка юностью в Ахвахе
И вновь, как там заведено,
Свои забросим мы папахи
К одной из девушек в окно.
И станет сразу нам понятно,
В кого девчонка влюблена:
Чья шапка вылетит обратно,
К тому девчонка холодна…

– О чем это Расул Гамзатович писал? – спросила я у Абдурахмана.

– А ты разве не знаешь, что наши девушки, пожалуй, единственные на всем Северном Кавказе, сами выбирали себе жениха. Да-да, не удивляйся, не их выбирали, а они.

На мой немой вопрос последовало пояснение.

– В дом, где есть девушка на выданье, с позволения ее отца и братьев заходили 10-15 парней и оставляли в доме свои папахи. Девушка из всех папах выбирала одну, а остальные выбрасывала в окно. Тот, чью папаху она оставила, заходил в дом и в присутствии ее матери просил разрешения отправить сватов, – рассказал он.

А директор Каратинского Дома культуры Денга Махиев вместе со своим фольклорным ансамблем даже показали мне, как в стародавние времена все происходило. И это было очень красочно! С удалыми женихами и настоящими старинными песнями и танцами.

Налюбовавшись на самодеятельных артистов, я даже немного взгрустнула. что из возраста невесты давно вышла, а то могла бы так же лихо швырять папахи в окно.

– Да ладно тебе, ну подумаешь, не судьба жениха найти. Зато я знаю, как тебя развлечь. Про дождевые камни слышала? А у настоящих чабанов в гостях была? И вообще, ты знаешь разницу между пастухом и чабаном? – сыпал вопросами мой гид.

– Нет. Нет. Нет. – отвечала я.

– Ну так вперед, за ответами!

И мы поехали.

Я говорила, что мы из Карата до Тукита ехала, закрыв глаза? Это я просто не знала, что еще меня ждет! Вот уж точно пожалела, что завещание заранее не оставила! Шучу, конечно. А если серьезно, то нам очень повезло, что в этой поездке нас сопровождал учитель местной школы, заслуженный учитель республики Супьян Ибрагимович Магомедов (на снимке). 60 лет учительствовал он в районе.

– Что преподавали? – интересуюсь.

– Кроме русского и иностранного – всё! – смеется Супьян Ибрагимович.

А еще он историк и краевед, очень любящий и хранящий историю своего села. Ну и счастливый отец семи дочерей, у него 30 внуков и правнуков.

– Знаешь, почему у меня такая большая семья? Я вырос один. Отца своего не видел даже. Он погиб на войне. Мама так больше замуж и не вышла, вот так и рос один и мечтал, что у меня будет много детей. Мечта сбылась! Да ладно, что все обо мне и обо мне. Смотри, видишь этот камень? Он «дождевой».

– В смысле?

– В самом прямом. Когда в селе, не только нашем, но и по всем окрестностям, наступала засуха, люди приходили к этому камню, читали дуа, резали барана и переворачивали камень. Не успевали они дойти до села, и начинался дождь.

– Правда-правда. Сам видел, – подхватывает Абдурахман. – Детей на обряд вызова дождя не брали, а я как-то в классе шестом тайком пошел за взрослыми и подсматривал. Такой дождь хлынул, что домой прибежал промокший до нитки.

Рассмотрев «дождевой камень» со всех сторон, переворачивать его не стала, а то мало ли! Дождь нам сейчас совсем не нужен, ведь нас еще ждал самый настоящий чабан с самым настоящим чабанским хинкалом.

Шарип Чиламагомедов – чабан уже в третьем поколении. В 1987–м году он, окончив местную школу, решил поступать в сельхозинститут, но не сложилось. Вернулся домой и решил продолжить дело деда и отца.

– Не каждый осмелится пойти чабановать. Подняться на три тысячи метров и жить несколько месяцев вдали от людей, пасти овец в дождь, грозу, холод сможет не всякий. Это тяжелая работа, которой, к сожалению, сегодня мало кто хочет заниматься, – говорит Шарип. – Но я для себя другой судьбы уже не вижу. Вы только посмотрите, как здесь красиво. Тут душой отдыхаешь. А воздух просто лечебный – все болячки как рукой снимает.

За почти 40 лет преданности профессии он все научился делать сам, даже хинкал варить. Да такой, что пальчики оближешь.

– Так ты поняла, в чем разница между чабаном и пастухом? – лукаво улыбаясь, спросил Абдурахман.

– Чабаны умеют варить хинкал и за овцами бегать, а пастухи только и умеют, что коров пасти да на дудочке играть, – смеясь, ответила я.

Вернувшись «на базу», еще долго, как драгоценные камни, перебирала впечатления сегодняшнего дня и не могла уснуть, завороженно наблюдая, как гаснут последние лучи уходящего за гору солнца.

Но завтра будут новый день и новые встречи, ведь мое путешествие еще не окончено!