Эстафета

Он сделает заискивающими и печальными глаза, терпеливо выслушает твою пространную тираду о занятости, о твоем дилетанстве в этом виде спорта, а потом скажет со вздохом облегчения: «Ну вот и хорошо, вот и договорились. Завтра в пять вечера тренировка». И что ему на это скажешь? Вот и идет человек после работы не, как все нормальные люди, домой, а в какой-нибудь волейбол играть, проклиная мысленно и Колино предложение, и свою уступчивость, и этот, как его… волейбол.

Тут как-то он меня в эстафету записал. В городскую. Уж как я ни изворачивался, ни хитрил – не помогло. Дал форму – трусы, шиповки и майку с тринадцатым номером. Я ему говорю: «А зачем номер?». «А других маек нет – только с номерами», – отвечает он и рукой меня подталкивает в спину: мол, давай, некогда мне тут с тобой беседовать. Я хоть и не суеверный, а уж больно у меня под ложечкой заныло от дурного предчувствия.

Ну, значит, пришел я, как уговорились, к площади. Народу – не протолкнуться. Музыка играет, что-то по репродуктору диктор говорит. У всех праздничное, приподнятое настроение. И у меня на душе немного отлегло, тоже стою, улыбаюсь. «А что, – думаю я, – и пробегу. Не боги горшки обжигают. Сила в ногах кое-какая имеется. Не старик ведь пока что…». А Коля уже тут как тут. Подошел ко мне какой-то задумчивый. Почеркал карандашом в блокнотике и говорит:

– Побежишь первый этап.

– Первый так первый, – пожал я плечами, поймав на себе восхищенные и одобрительные взгляды подошедших к нам членов нашей команды. Тут же посыпались разные советы, но Коля, ухватив меня за руку, отвел в сторону.

– Слушай сюда, – заговорщически произнес он, – самое главное на первом этапе – хороший рывок. Внимательно следи за пистолетом судьи. Потом, когда он выстрелит, кидайся в самую кучу, толкай локтями, если мешать будут. Но первым не вырывайся. Держись вторым… или даже третьим. Они будут рассекать тебе воздух. Потом, когда до финиша останется метров пятьдесят, сделаешь резкий рывок. Усвоил?

Я утвердительно кивнул головой и пошел к месту старта.

Нас там собралось человек двадцать. Я окинул своих соперников критическим взглядом и мысленно решил про себя, мол, все будет о-кэй.

Потом нас всех выстроили. По репродуктору зачитали кто под каким номером бежит.

… Не знаю, как это и получилось, но, как говорится, вагончик тронулся, а перрон остался. Только что судья разговаривал со своим помощником, и вот на тебе – все сорвались и бежать. Я что есть силы – за ними. Вскоре все участники забега разделились на две группы. В одной бежала основная часть, а в другой, отставшей сразу метров на двадцать, в непримиримой и упорной борьбе схлестнулись четыре человека – примерно с такими же честолюбивыми намерениями, как у меня.

Но я к середине дистанции все же вырвался среди них на первое место. Бегу и думаю: «Ну и пускай впереди еще целая толпа. Мне-то выгоднее всех в смысле рассекания воздуха».

Бегу, а конца все не видно. Чувствую, что-то не то с организмом происходит. Ноги тяжестью наливаются, деревенеют. Впереди уже не лидирующая группа, а сплошной туман. А тут еще болельщики кричат: «Поднажми, парень, немного осталось!». Я и сам чувствую, что немного: толпа, облепившая дистанцию, сгущается. Тут уже и сойти с этой дистанции некуда – кругом люди.

Бегу, а у самого слезы на глазах: «Ну за ради чего я здоровье свое гроблю? Сидел бы сейчас во дворе, пил пиво, да костяшками домино с ребятами стукал или по ТВ какой-нибудь сериал с супругой смотрел…». А ноги уже подкашиваются. К горлу тошнота подступает. А финиша, будь он неладен, все нет и нет. «Уж не пробежал ли я его впопыхах», – подумал было я, да вдруг смотрю, мои давешние соперники один за другим меня обгонять начали.

В общем до финиша я все же добежал. Сунул палку какому-то очкарику, который уже кроссовки расшнуровывал. Наш он или не наш был – сил уже не было разбираться. Но он с этой палкой убежал.

… Наутро понес форму в ДСО. Коля хмуро, не глядя на меня, взял ее, медленно завернул в газету и отвернулся. А я тоже ничего ему не сказал, хотя на языке много чего крутилось.

А по секрету скажу, начал я потихоньку бегать. Утром спозаранку встану – и вокруг дома кругами. Говорят, полезно. Да и на следующей эстафете пробежать думаю. Не в характере у меня оставаться побежденным.