К золотому веку

Неожиданно даже для себя, вдруг, «Лапша» вторгается в весьма сложную проблему — межнациональные отношения. В самую, может быть, популярную у нас проблему, но и настолько же запутанную. Многие ученые ссылаются на исторические данные. Мол, их таковых, межнациональных отношений в смысле негатива никогда у нас не было. И преподносится это как аксиома. Не воевали, не дрались, не чурались. Проблем, как таковых, вообще не было. Все жили, как говорится, на куначеских началах.

Раздельно, но мирно и спокойно. Не покушались на чужое, не вторгались, не…  И вообще был золотой век.

А если и воевали, то лишь тогда, когда какие-то «неразумные хазары» вторгались на нашу территорию.

У других, сомневающихся тех же ученых, возникали десятки вопросов, основанных на тех же исторических фактах. Как же, друзья, так получается, что хан такой-то обложил данью аулы соседнего этноса на предмет обеспечения своего двора быками, барантой, зерном и даже сезонными работами по очистке пруда, где  купался сам хан? И все же, может быть, допускают они, были и раздоры, и драки, и даже столкновения… Без этого в ту эпоху не обходился никто.

Но давайте оставим историю. Хотя на ней, все считают, необходимо учиться. Оставим, ну на время. Будем учиться, но помнить, что новое и в том, и в другом случае никогда не впишешь в старые рамки. Такое вот, скажем, своеобразное суждение у «Лапши» — каждому времени соответствуют свои рамки. И это не противоречит  философским воззрениям. Все развивается по спирали, снизу вверх. На новом витке идеи может быть и те же, но обновлены только одним оборотом спирали. И кажутся не похожими на старые. И сколько бы веков мы не вертелись вокруг  этой спирали вверх (прогресс) или вниз (регресс) нам некуда уйти от лидера спирали, незримого ствола, вокруг которого вращаются все философские теории: от общего к частному — от корней до побочных ветвей и листьев; от частного к общему — значит, от листьев и почек до основного ствола и, естественно, до корней, которыми питаемся. Одно только отступление. Крылов (баснописец) был неправ, определяя в жизни решающими корни. Он, видимо, был слаб в ботанике, когда писал о свинье и желудях, и не понял, что листья, может быть, даже главнее корней, потому что создают все органические вещества на земле, за счет чего мы и живем. Вот так вот, друзья. Куда только не может нас завести философствование на отвлеченные темы.

Пожалуйста, не отвлекайтесь, Программа у нас другая: осмыслить себя во времени, — изменилось ли что-то с тех древних времен, или мы плетемся в той же системе (по вертикали) — оборот спирали — новое что-то прояснилось. Да, конечно, не сидим на месте.

И вот снова возвращаемся к началу. Межнациональные отношения. На чем они зиждятся? Не думайте, что «Лапша» занялась  упрощенчеством. Естественно, они, эти отношения, были, есть и будут. Сложные, очень скользкие и неуловимые. Видимо, до тех пор пока мы не научимся говорить об этом откровенно и без оговорок. Потому что, как только мы этого коснемся, сразу же начинаем искать оправдывающие свою позицию условия. Мол, это есть, но и не без этого. Мы, мол, против того, чтобы это ставили во главу угла. Однако без этого тоже, мол, нельзя обойтись.

Этого всегда не могут избежать особенно при  подборе кадров, при распределении национальных квот республиканского властного пирога. Сперва объявляем во всеуслышание только о конкурсном распределении (приобретении) постов особенно высокого ранга. Но, оговаривая при этом, что, мол, не учесть тот самый главный вопрос (нац.) нельзя. Потому что не поймут! Кто, спрашивается, не поймет? Народ? Ответа нет. Потому что «внизу» — в народе уже давно перешагнули через все заборы, прошли препоны и противотанковые ежи. Возьмите статистику межнациональных браков. Цифры не нужны. Пошла сейчас свадебная пора. Кто на ком женится, — только вспомните. И все! Семья — это может быть, самая тонкая, деликатная межнациональная система, на котором держится общество. Здесь все уже решено массово.

А наверху? Ведомые некоторыми оголтелыми националистами  провокационные кампании за свои «национальные места» имеют еще быть место. Да, да, и все знают, как это организуется. А если взглянуть чуть вглубь, окажется, что дело здесь не столько в национальной принадлежности, сколько в клановой.
Все ждут, когда это кончится. Дождемся ли? Надежда умирает последней.