Как дон Педро стал новым Долдоном I Потерпевшим

Выяснилось, что ни у кого из нас нет таких уважаемых, колоритных друзей из самых разных слоев общества и поселков Махачкалы, типа так и не определившегося с религиозной принадлежностью Баламирзы Шпинделя или Аташки из Тарков, так и не понявшего до сих пор – городской он житель или сельский. К тому же ни у кого из нас не оказалось ни малейшего желания прикасаться к святая святых вотчине саксаула, простите, аксакала редакции, да и не все из нас побывали на вершине самой высокой горы в Дагестане, где у человека открываются все чакры.

Спустившись с гор, помолодевший литератор ткнулся в знакомую подворотню в Редукторном поселке Махачкалы, где как раз шел симпозиум о влиянии межгалактического потепления на состояние воды на Марсе, и увидел, что Петька из Первухи, профессор Пшепшибжебжижановский, Пантелеич с неизменным трубно-разводным ключом на 32, торчащим из кармана спецовки, сидят в президиуме симпозиума и обсуждают последние мировые новости.

Беллетрист и публицист родом из Тинди не растерялся и говорит: «Я давеча на сайте meli Emelia увидел новость, что 2-3 молодых человека зашли в ресторан, где ужинал политик Михаил Касьянов, и надели ему на голову торт. Я полагаю, что свои 2% он успел откусить. Более того, как мне сообщили на нашем кондитерском рынке, делегат из Гондураса дон Педро дель Понто решил на своей шкуре — точнее, голове, проверить, каково это: получить в лицо тортом, что именно пережил Миша Касьянов. Подозреваю, что, несмотря на наличие сомбреро, ощущения у дона были омерзительными. И, если честно, совершенно не понятно, почему мои друзья-правоохранители квалифицировали этот инцидент как административное правонарушение. По сути это хулиганство чистой воды.

Тут в подворотню вбежал дон Педро и начал рассказывать. «Торт ударил меня по лицу и сразу посыпался куда-то вниз, как провалился. В следующую секунду произошло осознание, что мои волосы странно мокрые, а на лице лежит липкая гуща. Немного она напоминала маску для лица, какой я всегда пользуюсь, когда хожу к детям на маскарад. Сплошной Гондурас, одним словом. Я машинально провел по щеке пальцем и лизнул торт. Не очень сладкий, со вкусом классического белого йогурта», – кричал дель Понто.

«Браво! Брависсимо! Зер гут! Гитлер капут!» – возбудились все три Долдона, сидевшие до этого тихо в актовом фойе подворотни: «У тебя на брюках осталось жирное белое пятно, по счастью, только одно, и хорошо, что торт не был кофейным».

Гондурас… простите, дон Педро добавил, что его внутренний голос выкрикнул ему в ухо те же оскорбительные слова, которые довелось услышать Касьянову. «Должен признать, – сказал дон, – по общему мнению, теперь уже новый Долдон Потерпевший, – назвать себя сильно пострадавшим не могу, но оскорбленным – безусловно».

На этом симпозиум закончил свою работу. И мы тоже.