Кавказская диаспора в Германии: взгляд изнутри

По данным руководителей черкесских культурных обществ, в Германии проживает около 20 тыс. черкесов, причем черкесами часто называют всех кавказских горцев. Тем не менее большинство черкесов Германии являются потомками адыгов, хотя родным языком владеют лишь представители старшего поколения, а среди них чаще те, которые выросли в Турции в сельской местности с преимущественно адыгейским населением, где еще сохранилась исконная языковая традиция.

Некоторые культурные общества предлагают курсы национальных языков, поддерживаются тесные связи с земляками в Турции и на Кавказе. Большинство из них хорошо знакомо с национальными обычаями, прекрасно танцует исконные танцы. Народными танцами обязательно сопровождается каждое культурное мероприятие. Характерно, что именно в культуре мухаджиров сохранились некоторые архаические элементы, утраченные на исконной родине на Кавказе. Это среди прочего относится к особому рисунку и архаической хореографии танцев.

Значительным событием в культурной жизни диаспоры стал фестиваль горских народов Кавказа, организованный в Бонне в декабре 2003 года. Особенностью этого фестиваля было то, что в представленной на сцене программе участие принимали в основном непрофессиональные коллективы и исполнители, члены кавказских культурных обществ в Германии.

Следует сказать, многие черкесы не только прекрасно танцуют, но и виртуозно исполняют родные мелодии на национальной гармони. Особым дарованием обладает принимавший участие в фестивале потомок кабардинских мухаджиров Мурат Каншат, который настолько мастерски овладел игрой на гармони, что был приглашен работать в государственный ансамбль танца Адыгеи «Нальмес» не только как гармонист, но и как танцор. Это уникальный случай, который демонстрирует, насколько тесно черкесы ассоциируют себя со своей исконной родиной.

Кавказская диаспора в Германии представляет собой модель соответствующих национальных обществ на самом Кавказе с теми же противоречиями, положительными
и отрицательными тенденциями

Самой многочисленной кавказской диаспорой в Германии является чеченская, численность которой, по разным оценкам, достигает 40000 человек. Среди местных чеченцев подавляющую часть составляют беженцы последних десятилетий, покинувшие Северный Кавказ и другие регионы России в связи с боевыми действиями в Чечне, начиная с середины 1990 годов. Многие из них не смогли добиться права признания статуса беженцев и до сих пор не получили вид на жительство. В этом случае беженцам не разрешается работать по найму, заниматься частным предпринимательством, что среди прочего является причиной особой активности части чеченской молодежи в криминальных структурах. В немецкоязычной прессе нередки репортажи о том, что представители чеченских криминальных структур успешно конкурируют с криминальными арабскими, курдскими, албанскими и прочими этническими группировками по разделу сфер влияния в городах Германии. Однако есть и примеры успешной интеграции чеченцев в первую очередь в экономическую жизнь Германии: часть из них основали небольшие предприятия в сфере услуг автомобильного бизнеса и т.д.

Актуальной в последнее время является тема дозволенности танцев и песен с религиозной точки зрения. Часть чеченцев, в основном представители молодежи, убеждены, что танцы и песни запрещены исламской религией, и ссылаются на хадисы – соответствующие религиозные предания. Другие категорически против таких запретов и выступают в защиту национальных обычаев и традиций, важнейшей частью которых являются народные песни и танцы. В последнем случае нередки ссылки на то, что в Коране нет конкретного запрета музыки и танцев. Дискуссии по этой и некоторым другим темам в Интернете и внутри диаспоры проходят нередко очень эмоционально, по некоторым вопросам отмечается непримиримость позиций оппонентов, что среди прочего является одной из причин расслоения чеченской диаспоры, что в будущем неминуемо приведет к ассимиляции.

Автор этих строк некоторое время проработал переводчиком с немецкого языка на русский в федеральном ведомстве Германии в учреждении, где принимаются заявления иностранцев, подающих прошение на признание их политическими беженцами. В связи с моим кавказским происхождением я привлекался в первую очередь в качестве переводчика при рассмотрении заявок представителей Северного Кавказа, в первую очередь чеченцев. Нередко приходилось сталкиваться с комическими ситуациями, когда представители других национальностей из республик бывшего Советского Союза пытались выдавать себя за чеченцев с целью получить вид на жительство, ссылаясь на боевые действия в Чечне. Например, некий представитель Средней Азии выдавал себя за участника Чеченского сопротивления по имени Абдулло, не зная, что на Кавказе нет имени «Абдулло», а есть «Абдулла».

В другой раз выдающий себя за чеченца представитель одного из закавказских регионов, где не выговаривают звук «ч», не мог внятно сообщить о своей национальности: вместо «чеченец» у него всякий раз выходило «цецен». Были и другие ситуации, когда судья, решавший судьбу беженцев, не верил в то, что прибывшая семья действительно чеченской национальности: муж, жена и все трое детей были блондинами с голубыми глазами. Судья принимал их за «русских симулянтов», пытающихся обманным путем получить вид на жительство. Приходилось убеждать его в том, что на Кавказе, особенно в высокогорных районах, немало светловолосых и голубоглазых людей. Иногда ситуация доходила до абсурда, когда для подтверждения своего чеченского происхождения заявители должны были угадать песню на чеченском языке среди нескольких других песен, записанных на диктофон судьи.

Анекдотичной была ситуация с поездкой в город Трир, откуда мне поступил заказ на перевод с лезгинского языка. Однако по прибытии на место выяснилось, что речь идет о лакском языке. Вызвавший меня в Трир немецкий служащий никак не мог понять, почему я не понимаю язык лакцев, которые на карте Дагестана так близко соседствуют с лезгинами.

Самыми приятными моментами в жизни диаспоры являются, несомненно, свадебные торжества, особенно в случае смешанных браков, когда, например, кабардинец женится на абхазке или чеченец на кумычке. В таких случаях молодежь устраивает своего рода «международное» танцевальное соревнование, пытаясь перещеголять представителей другого народа в танцевальном искусстве. Особенно зрелищны свадебные торжества чеченцев, у которых «свадебный майдан» продолжается на протяжении всего вечера, причем всегда в стремительном темпе лезгинки и чаще всего в сопровождении живой музыки в составе кавказской гармони и барабана. Черкесы здесь намного сдержаннее, у них танцевальные церемонии начинаются и заканчиваются своеобразными хороводными церемониями, парные танцы намного спокойнее, а лезгинку, которую они называют «чечен», они танцуют в более размеренном темпе, чем чеченцы и дагестанцы.

Численность дагестанцев в Германии сравнительно мала, чаще всего это представители одной или нескольких кумыкских, аварских или лезгинских семей, оказавшихся в Германии лишь в последние годы. Дагестанцы очень активны как спортсмены, хотя их активность чаще всего ограничивается единоборствами, где они достигли некоторых успехов. Самым известным «немецким» дагестанцем является Абусупьян Магомедов, который дошел до финала чемпионата профессиональной лиги по единоборствам. Среди этнических дагестанцев и чеченцев есть также чемпионы федеральных земель и Германии по вольной и классической борьбе.

В целом можно сказать, что кавказская диаспора в Германии представляет собой модель соответствующих национальных обществ на самом Кавказе с теми же противоречиями, положительными и отрицательными тенденциями с той лишь разницей, что повседневная жизнь кавказцев в Германии протекает более размеренно и сравнительно «скучно». Большим преимуществом является ощущение личной безопасности, свободы и финансовая независимость, которую можно достичь, прикладывая намного меньше усилий по сравнению с Россией или, например, с Турцией.