Магомед Раджабов: «Тут нет рецепта одиночного выживания»

– В таких случаях параллели, сравнения неизбежны. Мы ведь помним, в разгар пандемии тоже на федеральном уровне действовал период нерабочих дней. А раз всё повторяется, выходит, ситуация вновь не оставила выбора…

– Параллели нужно проводить, ибо только таким путём можно выяснить, что плохо и что хорошо. Вы говорите о разгаре пандемии в прошедшем времени, а почему? Сегодня разве не разгар? Вы говорите, что ситуация не оставила выбора. Кто создаёт такую ситуацию? Мне лично обидно и в какой-то мере стыдно, когда подобное происходит: казалось бы, у людей есть выбор, а они этим не хотят воспользоваться. Мне непонятно, почему народ внемлет измышлениям некоторых малообразованных невежд и не прислушивается к голосу разума. Ну, надо же, додумались найти причину не прививаться! Якобы вакцина снижает у мужчин потенцию, а у женщин провоцирует бесплодие. Настоящая шизофрения! Понятно, страхи, инстинкт самосохранения, но сегодня нужно бояться последствий коронавируса, а не процедур, формирующих иммунитет против этого ужасного инфекционного агента, следствием которого имеем атипичную болезнь, поражающую в теле человека всё что угодно и в непредсказуемой форме. Вы только посмотрите: в Индии – стране, где нет собственной вакцины, – привито более миллиарда человек! В Японии уже закрывают пункты вакцинации – там всё население иммунизировано! А у нас по-прежнему низкие темпы. Полагаю, среди вакцинированных определённая доля с купленными сертификатами.

– Дальнейший сценарий – каким вы его видите?

– Больно осознавать, но ничего хорошего эпидситуация в целом и поведение людей в частности не предвещают. Боюсь, как бы Россия не стала эпидемиологическим изгоем и не заблокировало нас мировое сообщество как источника новых мутаций SARS-CоV-2. Всё дело в том, что в эпидемиологическом плане популяция, половина населения которой иммунизировано (неважно от перенесённой болезни после заражения или же от вакцины), а половина не иммунизировано, выступает инкубатором новых вариантов инфекционной заразы, которые смогут свободно пробивать иммунитет человека против прежних циркулирующих штаммов коронавируса. Должен напомнить, Россия является также поставщиком по всему миру устойчивых к антибиотикам туберкулёзных палочек. У нас в Дагестане, например, не лучшая ситуация с туберкулёзом, а теперь и с распространением SARS-CoV-2, бьём все «рекорды»! К тому же по иронии, возможно, судьбы, мы, дагестанцы, оказались самыми уязвлёнными в плане проникновения вируса в клетки организма. Проведённые нами с коллегами из Томского НИМЦ масштабные исследования по выявлению генетической природы устойчивости к заражению SARS-CoV-2 показали, что людей с мутацией, предотвращающей проникновение вируса в клетку, в дагестанских этносах 20 %. Тогда как среди населения Центральной Азии встречаются 35 %, а среди представителей северных народов (ханты, манси) – до 65 %. Так что нам есть чего бояться. Вы же знаете, смертность у нас среди заболевших COVID-19 самая высокая в стране – до 5 %! Я уже докладывал на нескольких научных конференциях, в том числе и на международной, что частота наследственной мутации, обусловливающей образование тромбозов, тромбоэмболии и т. д., в среднем по населению Дагестана составляет 25 %, тогда как по миру не превышает 2–4 %.

– То есть генетика – одна из причин высокой смертности?

– В нашем случае это основная причина.

– Повсеместно вводятся масочный режим, QR-коды, однако далеко не все с пониманием относятся к действующим ограничениям. Людей тоже понять можно, люди устали.

– Да, устали, да, надоело, ну и что дальше?! Наибольшего успеха в любой схватке с врагом можно ожидать, лишь действуя согласованно и организованно. Нет рецепта одиночного выживания, исход зависит от коллективного разума и адекватных действий самих жителей. Важным критерием при эпидемии выступает передаточное число, то есть сколько человек заражается от одного заразного. Если это значение менее одного – то эпидемия затухает, если больше одного – то вспыхивает, а у нас установлено это значение на уровне 3,5–4. Это означает, что мы сами дуем в этот пожар эпидемии. Масочный режим, QR-коды – всё это попытки государства хоть как-то прервать цепь передачи заразы, а народ, как говорил классик, своей выгоды никогда не разумеет.

– Что может поменяться путём ограничений?

– У людей прежней паники нет – привыкают к ситуации, и быть уверенным, что она кардинально изменится, я не могу. Идеальный сценарий – вакцинировать всех тех, кто не иммунизирован, в течение недели. Но это не реально. Также нельзя оставить, чтобы половина населения была иммунизированной, а другая половина – потенциальные пациенты. Я уже указывал выше, что именно в таких популяциях зарождаются другие варианты вирусов с новыми, более агрессивными мутациями.

– Как скоро мы сможем вернуться к привычному образу жизни?

– Сегодня мы имеем то, что имеем. Классических защитных мер явно недостаточно, люди масок не носят. Нет оснований надеяться, что всё само собой утихнет, – это противоречит закономерностям эпидемиологических событий. У нас сейчас тот случай, когда говорят: на Бога надейся, а сам не плошай. Но дагестанцы особая категория, микс светской европейской цивилизации и ближневосточных генов, их убедить в чём-то разумном не так просто. Исходя из этого, трудно однозначно ответить на ваш вопрос.