Мы – люди, а не граждане!

По всей видимости, господин Цивилев допускает возможность пиара на крови. Да и испачканными коленями и просьбами о прощении боль и скорбь не унять. Попытка сделать это на пепелище сгоревших заживо детишек – это и есть самый неприкрытый и мерзкий пиар.

Эмоции такое театральное представление вызывает однозначно не те, что допустит цензура. Не верим, Цивилев, не верим! Сопереживание – не показуха. Показуха – сопереживание по законам жанра чиновничьей этики. Мало в ней человечности. «Безлюдно» и «бесчеловечно» – далеко не слова-синонимы, но могут жить рядом. В умах, действиях и железобетонных панцирях тех, кто считает, что у них есть душа и сердце рядом бьется. В безлюдных ваших «душах» нет сопереживания. Вашим бесчеловечным поступкам, следствием которых стала жуткая трагедия, нет и не будет оправдания. И раз уж встали на колени, не поднимайтесь с них до конца своих дней, не снимайте маску сопереживания. Пусть она убережет ваш облик от справедливого народного гнева.

Бессмысленно, мне кажется, говорить теперь уже о том – как, когда и почему… Это извечная наша беда – жареный петух, который как раз после пожара и поставил чиновника на колени. Заставил объясняться и просить прощения. Потом. После гибели рыдающих матерей, обнимавших своих малышей, прощавшихся с ними. После того, как снаружи «Зимнюю вишню» окружили отцы, надеявшиеся на чудо, чьи ожидания вы превратили в пепел. Нет, не верим! Не сопереживание это, а обязаловка!

Сейчас тот случай, когда подонкам, называющим… Нет. Обзывающим нас «злобными дебилами», «массой», «быдлом», «ведомыми властями», хочется сказать… Я, правда, не нахожу этичных выражений. И все же. Вы, нелюди, выйдите на улицы наших городов сегодня, когда вся страна скорбит. Когда ребятишки – ровесники детей, погибших в костре безответственности, стоят, печально склоняя свои маленькие головы, ведя свой внутренний диалог с погибшей ребятней, прощаясь с ней. Выйдите на улицы дагестанских городов, куда многодетные матери привели своих чад. Взгляните в глаза отцам, горцам, еле сдерживающим эмоции. Скажите нам, дагестанцам, россиянам, что нас сюда «пригнали». Скажите нам, что мы «пиаримся». Попробуйте сказать, что наши действия – «эффект толпы»!

Вылазьте сейчас из своих зловонных нор, шагните по улицам Махачкалы, взгляните в глаза участникам акций в городах нашей республики, прочувствуйте всю силу истинных сопереживаний великого Российского Народа. Да что там. Не дано вам. Позор вам и презренье, нелюди!

Миллионы людей сплотила одна общая скорбь. И в этом море народной скорби – тысячи дагестанцев, вышедших на улицы родных городов. Здесь многолюдно, многочеловечно! Игрушки и цветы дарила ребятня своим погибшим сверстникам. Больно смотреть на такие вещи. Страшно думать, что 3-летний ребенок должен знать, что такое смерть. Безумно горько представлять себе картину происходящего внутри в той злополучной «Зимней вишне». И невозможно забыть. А прощает пусть Бог.

А мы же можем во многом быть друг с другом не согласны. Мы можем по-разному любить и ненавидеть. Но 25 марта в истории России навсегда останется днем нашей общей скорби и памяти о тех, кто погиб в Кемерово. Потому что мы – люди великой страны. Люди, а не граждане. Поскольку в этом случае, когда мы мысленно прощаемся с ушедшими, мы исполняем долг людской, а не гражданский. Мы нация, сплотившаяся в одну огромную семью. В ней дети, любящие жизнь. В ней родители, учащие правильно идти по жизни. В ней аксакалы, научившие всему. И лишь быть рядом в трудную минуту скорби нас никто никогда не учил. В крови это у нас. Это то немногое, чего никто и ничто у нас не отнимет.
Кемерово, мы скорбим!