На прощание махнула рукой

Вторым известным фотографом был Александр Роинов, родом из Тифлиса. В столице Грузии, на Головинской улице, он имел фотоателье. В Дагестане появился в 80-х годах XIX века. За 20 лет до его приезда закончилась Кавказская война, и он решил пройти по еще горячим следам этих событий и запечатлеть места сражений на фотопластинках. В Тифлисе к тому времени стал работать музей «Храм славы», где выставлялись его фото, рассказывающие о той войне.

В Темир-Хан-Шуре Роинов поселился на улице Аргутинского. Окна его дома с одной стороны выходили на Мелиховское шоссе (теперь Махачкалинское).

Прежде чем отправиться по горам Дагестана, Роинов решил поработать в самом городе.

Удивляешься его смелости. С тяжелой поклажей он пробирался из одного аула в другой. У него собралась замечательная коллекция фотографий. В Республиканском музее, в отделе истории дореволюционного периода, экспонировались его работы «Укрепление Гуниб», «Укрепление Хунзах», «Аул Кубачи», «Гергебиль», «Кази-Кумух», «Конхидатль».

Третьим фотографом города стал Илья Дориспанович Абуладзе. Приехал он к нам вместе с А. Роиновым, который приходился ему дядей. Илье Абуладзе было тогда 14 лет. Мальчик помогал дяде проявлять, печатать, сушить и готовить продукцию. Помощником Илья был незаменимым. Абуладзе наследовал от своего наставника не только страсть к путешествиям, поискам, но и его фотоаппарат.

Абуладзе был высокого роста, худой. Карие глаза сквозь стекла очков щурились близоруко. На голове – фетровая шляпа, на шее – галстук, брюки навыпуск. Жена его Евгения Афанасьевна, родом из Саратовской губернии, заправляла домашними делами.

Так как Абуладзе в Темир-Хан-Шуре в области фотодела был монополистом, то доходы его росли быстро. Его услугами пользовались не только горожане, но и приезжавшие из далеких аулов в областной центр горцы. У него фотографировались выпускники реального училища и женской гимназии. На память о службе в Темир-Хан-Шуре снимались и военнослужащие.

Илья Дориспанович, как и его учитель Роинов, к фотографии относился не только как к средству добывания денег, но и как к искусству. Он старался заснять все интересные события, свадьбы, скачки, приезд в город интересных людей, базар Темир-Хан-Шуры, верхний и нижний бульвары города, скалу «Кавалер-батарея», памятники культуры, пейзажи у дороги.

С фотоаппаратом Абуладзе на фаэтоне, а нередко и пешком побывал в самых труднодоступных местах Дагестана — Аракани, Хаджалмахи, Гимры, Анди, Инхо, Чиркее, Ипали, Кикуни и, конечно, заснял не однажды Гуниб.

Когда началась гражданская война, ему было за 50. Жене он объявил, что надо перебираться на родину в Грузию. И хотя Евгения Афанасьевна страшно не хотела покидать Дагестан, Илья Дориспанович в 1919 году продал свой дом и выехал с семьей в Тифлис. Но скоро вернулся, потому что детство, юность, почти вся жизнь Абуладзе прошла в Темир-Хан-Шуре. Здесь родились его дети, остались друзья. Нередко фотограф спрашивал жену, детей и себя: «Я не знаю, где моя родина: Грузия или Дагестан? Родился я в Тифлисе, а все время тянет в Темир-Хан-Шуру».

После установления Советской власти в Дагестане изменились и клиенты фотографа. Теперь к нему в ателье заходили крестьяне, красногвардейцы, учащиеся профтехучилища, будущие учителя из педтехникума. Среди тех, кто приходил фотографироваться к Абуладзе, были и государственные деятели.

5 сентября 1922 года в Буйнакск прибыл обоз продовольствия из Нижнего и Верхнего Караная. Впереди ехал председатель сельского Совета Захарья Акаев в сопровождении аульской конной милиции. Народ выбежал на улицу, привлеченный музыкой. У складов состоялся митинг сдающих добровольно хлеб. Конная милиция, председатель с красной повязкой на папахе, арбы с продовольствием — разве это могло остаться без внимания настоящего фотографа, каким был Абуладзе!

На старости лет он вновь вернулся в Тифлис к дочери и сыну, которые настоятельно звали стариков домой.

… В 1944 году в Тбилиси, за день до отъезда на фронт, я узнал адрес семьи Абуладзе. Дом Абуладзе нашел на одной из глухих улиц, каких немало в столице Грузии. Ильи Дориспановича, оказалось, давно не было в живых. Соседка по дому пригласила меня в маленькую комнату, где на железной кровати лежала тяжело больная Евгения Афанасьевна. Узнав, откуда я родом, она заплакала. Мы проговорили с полчаса, и все это время речь шла об общих знакомых, о Дагестане, Темир-Хан-Шуре.

Расставаясь, я поцеловал старую женщину, она прощально махнула рукой.