Наиб-строитель Закарья Нахибашев

В связи с тем, что в последнее время в Нагорном Дагестане интенсивно ведется дорожное строительство, интересно отметить технические заслуги деятелей дореволюционного Дагестана, в частности наиба-строителя Закарьи Нахибашева (1805–1889 гг.). Еще в период Кавказской войны проявился его талант строителя дорог, мостов, крепостных военных укреплений. «В 1837 году замок Ахульго подвергся нападению русских, и тогда выяснилось, что он как опорный пункт не отвечает своему назначению. Поэтому в том же году было приступлено к его переустройству по планам, выработанным самим Шамилем, и под непосредственным руководством наиба-строителя инженера Закарьи Чохского», – пишет в своей книге «Ахульго» Бахаудин Хурш.

Турецкий историк Тарик Мумтаз Гезтепе в своей книге «Дагестанский Лев имам Шамиль» приводит интересный эпизод: «Гергебиль, 1843 г. Осада крепости, где закрепился царский гарнизон, совершенно не входила в планы имама. Однако простреливаемое открытое пространство, через которое можно было подойти поближе и вступить в рукопашную схватку, по-прежнему контролировалось осажденными.

В этих условиях неоценимую услугу имаму оказал его наиб Закарья Чохский. Чтобы преодолеть препятствие, Шамиль по его совету велел наступать под прикрытием деревьев, росших на берегу местной речки. Стремясь дойти до непокорной крепости на расстояние длины сабли, дагестанские воины завалили деревья и, толкая их перед собой в качестве прикрытия, вскоре оказались у стен Гергебильской крепости. Таким образом, инженер от природы Закарья преподал прекрасный урок царским фортификаторам и, нащупав слабое место, помог осаждающим войти в неприступную крепость. Использование такого оригинального способа позволяет утверждать, что Шамиль и его сподвижники еще в 1843 году предвосхитили тактику танкового наступления».

И в послешамилевское время Закарья Нахибашев, будучи андалалским наибом, был приглашен старейшинами Гергебиля для руководства строительством оросительного канала из Хаджалмахи для орошения обширной безводной равнины Абухны (ныне сад, выращенный там, называют наибским).

Когда Шамиль в 1859 году покидал резиденцию в Ведено, он выделил чохцу помощников и велел по возможности сделать Гуниб неприступным. Немедленно были начаты работы по укреплению горы и подступов к ней. Не хватало людей, лошадей. Понятно, что люди, решившие обороняться в таких условиях, должны были быть крепки, как скалы. Впрочем, многолетняя борьба горцев за независимость достаточно закалила их дух. Результатом всего этого в какой-то степени явилось то, что небольшой гарнизон Гуниба (по различным источникам, от 300 до 400 человек) в течение месяца держал оборону против многотысячной армии А. Барятинского.

Вскоре после окончания войны из Петербурга было получено указание возвести на Гуниб-горе крепостные сооружения. По этой причине генерал Лазарев и комендант крепости Калугин призвали в Гуниб всех наибов Нагорного Дагестана. Среди приглашенных оказался и бывший наиб Шамиля Закарья Нахибашев. На совещании каждому наибу была предложена та или иная работа, но от одной все дружно отказались: откуда и как достать строительный лес для временных сооружений?

Объявили перерыв. Закарья отвел Калугина в сторону и изложил свой план.

– Почему на совещании не доложил? – удивился комендант, и, когда Закарья сослался на скромность, тот отрезал: Твоя идея – ты и доложи.

И доложил. Идея чохца слагалась из трех пунктов: во-первых, говорил он, в Гунибе необходимо сосредоточить лучших каменщиков и рабочих, во-вторых, устроить рубку леса в местности Хорда и наконец у подножья Гунибдага, на реке Кара-Койсу, расставить солдат с баграми, чтобы они вылавливали лес.

Все согласились с предложением Закарьи Нахибашева.

Успех превзошел все ожидания: за относительно короткий срок вокруг Гуниба были сооружены мощные крепостные стены с бойницами, которые сохранились до наших дней. Генерал Лазарев выразил Закарье благодарность и назначил его андалалским наибом. В ознаменование его заслуг как руководителя строительства этой крепости позже выездные ворота Гуниба были названы его именем, а ныне его имя носит выездной проспект райцентра.

Первым дагестанцем, обладавшим правом носить профессиональный знак отличия инженера, существовавший в дореволюционной России (зеленый кант), был Закарья Нахибашев.

В 1860–1862 гг., когда прокладывалась Шуринско-Гунибская дорога, ему было поручено строительство сложнейшего участка пути – от Левашей до Гуниба. Уже в 1861 г. его труд был отмечен серебряной медалью «За усердие». В течение последующих десятилетий, будучи андалалским наибом, он блестяще реализовал свои природные задатки инженера и талант руководителя. Заслуги Закарьи Нахибашева были отмечены лично императором Александром II во время его пребывания в Гунибе в 1871 г. Закарье Нахибашеву высочайше было разрешено носить на черкеске зеленый кант инженера, были пожалованы золотые часы и 200 рублей. Позднее, в 1880–1881 гг., учитывая уникальный опыт дорожного инженера-строителя, З. Нахибашева перевели на тяжелейший участок строительства Аваро-Кахетинской дороги наибом анцухо-капучинским и бохнодальским (1887–1890 гг.).

В 80-е годы XIX века по Кавказу совершил путешествие писатель Евгений Марков. Его наблюдения очень метки и до предела точны. Он, сколь возможно, объективен в своих записках, которые приведены в книге «Очерки Кавказа». Более того, писатель сумел предвидеть, как Дагестан будет развиваться в составе России. После Грузии, путешествуя по Дагестану, автор увиделся и с нашим героем. Вот какое впечатление вынес Евгений Марков от встречи с Закарьей Нахибашевым: «Наиб Закарья – личность замечательная в Дагестане. Это богатырь, каких мало встретишь даже и в этой стране непочатой силы. Огромного роста, с могучими плечами, с высокой белой папахой на голове, с темной крашеной бородой и проницательным огнем своих умных черных глаз, он напоминал величественную осанку Шамиля, у которого он долго служил любимым мюридом. Он, кажется, без труда расколол бы надвое коня и всадника своей кривой шашкой, что видала виды на своем веку.

Трудно не повиноваться этому грозному властительному взгляду, этой подавляющей силе мышц, этому исполинскому росту, превышающему обычные размеры человеческих организмов…

Наиб Закарья, впрочем, берет не только одним видом, не одной телесной мощью своей. Это ловкий и искусный человек на все практические дела.

У Шамиля он был начальником инженерной и артиллерийской части и с изумительной изворотливостью самоучки, без всяких технических средств возводил ему укрепления на Гунибе. Он взят был в плен в Гунибе, рядом с Шамилем, отчаянно защищая его до последней минуты…

Закарья представлялся императору Александру II при посещении им Гуниба и получил от него разрешение носить на своей черкеске зеленый кант инженера в ознаменование его инженерных талантов. Да и теперь Закарья не оставляет своего любимого занятия. Благодаря его настойчивым заботам и его точности и опрятности в деле горных путей уже проведена одна удобная дорога через такие непроходимые кручи, куда недавно еще не отваживались пускаться самые бесстрашные горские пастухи…».

У Закарьи Нахибашева было четыре жены: две из Чоха, одна из Кикуни и одна из Тляраты.

Многие представители потомства наиба и рода Нахибашевых внесли заметный вклад в историю развития Дагестана. К ним относятся известный на Кавказе оружейник Давудилав (дочь которого Хабибат была замужем за сыном Шамиля Гази-Мухаммедом); его брат Гаджи-Али Нахибашев, автор книги «Сказания очевидца о Шамиле»; наиб Муртузали Нахибашев; командир Дагестанского конного полка полковник Алтай Нахибашев; два министра Дагестана – Муслим Нахибашев и Гасан Нахибашев; член ВЦИКа Магомед Нахибашев, у которого 10 дней гостил всероссийский староста Михаил Калинин; один из руководителей строительства канала имени Октябрьской революции Абдула Нахибашев.

К роду Нахибашевых относятся первопечатник Дагестана Магомед-Мирза Мавраев и полковник царской армии Даниял Мавраев, а за рубежом – маршал Турции Мухаммед Фазиль-паша и его сын Гази-Дагестани, генерал иракской армии.

Ныне традиции своих предков достойно продолжает праправнук наиба, который носит его имя, – ученый и общественный деятель, профессор Закарья Нахибашев.

Фото Эльдара Расулова