Нераскрытая тайна

— Что-то давно его не видно, — сказал Расул, — не заболел ли?

Я, конечно, был согласен, и мы поехали к Магомеду, прихватив с собою бутылку коньяка.

Магомед бурно и искренне радовался визиту, но, увидев бутылку коньяка, посерьезнел и произнес:

— Впервые в мой дом приходят со своим спиртным. Так, так, отлично! Давайте сюда. — Он взял бутылку из моих рук, достал откуда-то фломастер и обратился сперва к Расулу, потом ко мне: — Распишитесь на этикетке!

Мы расписались, Магомед снизу поставил свою размашистую подпись, написал число и торжественно произнес:

— Эта бутылка будет стоять вот здесь и навсегда, — и водрузил коньяк на полку книжного шкафа. — А пить мы будем холодную водку.

С этими словами он вытащил бутылку водки из холодильника и быстро накрыл стол какими-то закусками.

Сопротивляться было бесполезно, Магомед умел командовать, и мы слушали еще долго его оригинальные тосты.

Через три дня снова позвонил Расул и сказал:

— Не кажется ли тебе, что Магомед обошелся с нами несправедливо, заменив наш коньяк водкой?

— Очень даже кажется, — ответил я.

И мы пошли восстанавливать справедливость.

Встреча была такой же трогательной и бурной.

На этот раз Магомед, извинившись перед нами, выбежал из дома, видимо, за спиртным. Тут Расул говорит мне:

— Давай-ка, открой наш коньяк, пока его нет, поставим его перед свершившимся фактом.

Я взял с полки бутылку и обомлел — бутылка была откупорена. Белая металлическая крышка, прозванная тогда из-за свисавшей сбоку зацепки «У ну» по имени бирманского президента, носившего похожую повязку на голове, была оторвана. Понюхав содержимое, я убедился, что там — чай.

— Поставь на место, — сказал Расул, — мы ничего не знаем об этом.

Магомед вернулся тут же и снова быстро накрыл стол. Были тосты и, кстати, и за наш коньяк, который «будет стоять там вечно».

Через определенные промежутки времени мы сделали еще три визита к Магомеду, пытаясь заставить его «открыть» коньяк. Но Магомед был неумолим:

— Есть вещи, которые должны храниться вечно, — говорил он каждый раз, и мы отступали.

«Тайна» его так и осталась нераскрытой.

Иззет Алиев