По фене ботаешь?

Первый в истории Дагестана словарь подобного рода, доступный для массового («без отсидки») читателя, оживленный элементами криминальной речи и тюремной жизни, написан нашим земляком Зауром «Золотой ручкой». Автор — член Союза писателей России, Союза журналистов России, был судим 11 раз, провел в заключении около 25 лет и не понаслышке знаком с тюремным жаргоном. Более шести тысяч слов и понятий из лексикона преступного мира он собрал под одной обложкой.

Уголовный жаргон, или, если говорить правильно, «арго», развился в среде профессиональных преступников, которые говорили на нем с целью затруднить понимание разговора «непосвященным». Сегодня «феня» включает и иностранные слова, и интернет-выражения. Речь, изначально придуманная для шифровки, вышла за тюремные стены по той причине, что в годы репрессий многие писатели, поэты, да и вообще многие оказались в местах лишения свободы. Большая часть «блатных» слов стала известна и перешла не только в разговорную речь, но и в литературный язык.

При изучении с удивлением обнаружила, что некоторые слова мне знакомы, и более того – мы все используем их в обиходе, даже не подозревая, что это тюремный жаргон. Ну, слова «легавый», «лафа», «врубиться», «ништяк», «бабосы», «точка», «стрёмно», кто их не знает? А некоторые безобидные слова, к примеру, «обуть», «мясник», «кочегар», «кочерга» использовать в обиходе будет первое время немного странно, зная их второе, не самое приятное значение.

Изначально созданный для общения исключительно на зоне «блатной» тезаурус постоянно пополняется, и, следуя этому, автор и составитель Зугумов привел слова и понятия, существовавшие ранее и вошедшие в преступный мир сегодня. Тут не только даны доступные пояснения и разъяснения слов, но и их происхождение, примеры из тюремного фольклора, мелко подмечена суть объекта, что раскрывает психологию тех, кто их произносит.

Сегодня «феня» включает и иностранные слова, и интернет-выражения. Речь, изначально придуманная для шифровки, вышла за тюремные стены по той причине, что в годы репрессий многие писатели, поэты, да и вообще многие оказались в местах лишения свободы.

За комментариями я обратилась к специалисту-филологу. Татьяна Гамалей, кандидат филологических наук, ДГУ:

— Впечатления от словаря Заура Зугумова у меня достаточно противоречивые. С одной стороны, лингвист не дает мне принять этот словарь без критических замечаний.

Дело в том, что словарь – это все же тип научного издания, который устроен таким образом, что дает многообразную и, главным образом, качественную, научно выверенную, достоверную информацию. Подготовить его – дело кропотливое, не терпящее скоропалительности.

Поэтому книгу Заура Зугумова я бы скорее отнесла к жанру, скажем, кратких очерков, наблюдений, словарных материалов. В словаре нет указания на источники выборки материала, нет словарного аппарата в общепринятом в лексикографии смысле. Сомнительно включение в него слов так называемого общего жаргона, разговорных, просторечных. Да, они используются, наверное, и в блатном мире, но точно не являются жаргонными в узком смысле этого слова.

Смутили меня и слишком категоричные указания на хронологические рамки вхождения слова в активную зону употребления типа «слово употребляется с дореволюционных времен».

Но, с другой стороны, это, безусловно, интереснейшее издание, поскольку его автор – знаток темы, разбирающийся в ней не просто как исследователь, а в определенной мере как пользователь этого особого языка, живущего по своим законам, параллельно с литературным русским языком и вместе с тем оказывающего на последний достаточное влияние.

Выход такого словаря – всегда праздник для специалистов, поскольку, как говорит наш замечательный лексикограф Валерий Михайлович Мокиенко, делом жизни каждого лингвиста должно быть создание хотя бы одного словаря. Во славу науки и для сохранения самого языка!

Скажу одно: словарю нужен хороший редактор, профессионал, который помог бы автору довести его титанический труд до достойного завершения.

«В натуре», — добавлю я.