Пока не тряхануло

– Сегодня крайне необходимо выполнить сейсмическое микрорайонирование крупных городов и населенных пунктов республики, – говорит собеседник. – К примеру, в Махачкале последнее микрорайонирование провели в 1987 году, то есть больше 30 лет назад, хотя карта должна обновляться через каждые 10 лет. Махачкала за это время выросла практически вдвое, изменились гидрогеологические условия под городскими кварталами. Дважды обновились нормы общего сейсмического районирования – в 2007 и 2017 годах. По новым нормам нужно определить сейсмичность районов города. Это очень важный вопрос, который мы должны решить.

Целые районы новостроек возводятся в отсутствие сейсмокарты города с обоснованием геологической базы под фундаментами зданий, это чревато плачевными последствиями для жителей. Есть и опасные оползневые участки в горной местности. К примеру, 15 лет назад на горе Тарки-тау произошел большой оползень, повлекший разрушение домов и человеческие жертвы. То же самое явление было и в Буйнакске. Множество селевых и оползневых проявлений в горах почти каждый год становится настоящим бедствием для людей.

– Оно начинает проявляться, ведь в своем Послании Народному Собранию Глава Дагестана как раз обратил внимание на роль науки, в частности, и в тех вопросах, о которых мы говорим.

– Совершенно верно. Более того, Президент России Владимир Путин в аналогичном документе тоже отметил, что надо больше обращаться к науке в процессе составления государственных программ по разным направлениям. К примеру, в 2017 году по поручению Президента в нашем Институте была организована комиссия по водоснабжению Дербента. Ситуацию мы знаем, древнейший город мира получает воду по часам, когда рядом располагается Самурский артезианский бассейн. И хотя он на 85% находится на территории Азербайджана, мы могли бы его использовать. Но местные жители нам не позволили пробурить скважины, хотя там чистейшая питьевая вода в огромных количествах.

Еще одна проблема – это северо­дагестанский артезианский бассейн. Город Южно-Сухокумск полностью обеспечивается водами этого бассейна. Однако после развала СССР многие скважины на территории разрушенных колхозов и совхозов, на кошарах и в брошенных поселках десятки лет продолжают фонтанировать, бесхозно растрачивается ценная вода, подтопляя и заболачивая местность. А ведь там более 2 тысяч скважин пробурено в советские годы. Представьте, как истощается водный бассейн. Кроме того, он еще и загрязняется через эти скважины.

– Сурхай Ахмедович, в Дагестане очень много полезных ископаемых, но мы почему-то в последние годы сосредоточились на разработке строительных материалов и основательно загубили этим природу…

– Да, есть нерешенные вопросы и по полезным ископаемым, которые мы разработали и можем предложить, начиная с ценных металлов и заканчивая рудным и нерудным сырьем. Кстати, министр природных ресурсов и экологии республики Набиюла Карачаев активно занимается этими вопросами, у нас налажен с ним хороший контакт. Он старается использовать научные институты для консультации по тем проблемам, о которых мы говорим. Например, по северному артезианскому бассейну, по паспортизации этих скважин мы выполнили два этапа работ согласно договору с Минприроды республики еще в 2012-2013 годах. Остался третий этап – консервация старых скважин и бурение новых. Его мы завершить никак не можем из-за отсутствия финансирования.

– В результате мы годами теряем драгоценную воду в ногайских степях?

– Я скажу больше: опустынивание идет в этом районе, и не только из-за нехватки воды. В последнее время многие стада овец вовремя не перегоняют в горы, их оставляют летом на зимних пастбищах. Овцы вытаптывают и уничтожают тонкий нежный слой степной почвы, не давая ему времени восстановиться к предстоящей зиме. Эти участки навсегда превращаются в пустыню. Я считаю, что это вопрос государственной важности. Наши почвоведы бьют тревогу, но их никто не слышит. Все проблемы отражены в электронных картах земель и в базе данных, но пока предложений не поступило, как добиться соблюдения графика отгона овец. Правительству республики, думаю, стоит решить этот вопрос в самое ближайшее время.

На тему восстановления этих пастбищ написано много научных работ, в частности, по использованию тех же артезианских вод для полива, но пока решение остается лишь на бумаге.

– Вернемся к работе вашего института. Насколько я знаю, в ближайших планах – объединение всех институтов ДНЦ РАН. Верная информация?

– Мы должны были завершить процесс до 1 апреля этого года, и на 70% работа уже проделана. Все научные сообщества будут сосредоточены в едином научном центре – Дагестанском федеральном исследовательском центре. Решать вопросы станет намного легче. Научные учреждения остаются в том же статусе, лишь полномочия директоров чуть понижаются. Наука остается при институтах, а хозяйственная деятельность переходит к управленцам, как мы и предполагали с самого начала. Этот процесс идет во всех академических институтах страны, и это объединение, уверен, принесет только плюсы.