В Питере жить

– Добрый день!

– Здравствуйте!

– Я по объявлению звоню насчет однокомнатной квартиры. Для сына-студента подыскиваю.

– Слушаю вас. Какая именно заинтересовала?

– Та, что на Приморском проспекте, в районе Университета Петра Великого (акцент поднапряг собеседника).

– Я прошу прощения. Вы откуда звоните?

– Из Махачкалы.

– Извините, жителям кавказских регионов жилье не предоставляем. До свидания.

До какого свидания? Не хочу я с вами видеться, мужчина (женщина, девушка)… В течение двух недель я обзвонил порядка тридцати риелторских контор славного города Санкт-Петербурга. В восьмидесяти процентах случаев табу на аренду квартир южанами соседствовало с запретом на проживание с животными. Как такое может не радовать?! Питер, жди нас, постели красную дорожку к трапу самолета, встречай фанфарами – даги едут!

Я бы так и пребывал в зашкаливающих от предстоящего теплого приема чувствах, если бы не Андрей – мужчина лет шестидесяти, бывший военный в отставке, а в настоящем успешный сотрудник одной из самых крупных и авторитетных риелторских компаний Санкт-Петербурга. Чрезвычайно словоохотливый и открытый человек. Зная вас минуту, будет общаться так, словно вы старые знакомые. Он не пытается втереться к вам в доверие, просто он такой от природы – само воплощение толерантности. Печалится, что у него до сих пор нет настоящей дагестанской папахи и кинжала. Сразу поясню: любовь к атрибутике горцев родилась в нем задолго до победы Хабиба над Конором, так что это не дань моде. Это уважение и почитание горских традиций, уважение к Кавказу, к истинным кавказцам – его однополчанам по Афгану, людям чести и достоинства, а не к тем, кто, вдрабадан налакавшись водки, пляшет возле прыгающей Приоры.

Звонил Андрею все из той же «криминальной» Махачкалы, безуспешно пытаясь скрыть свой опасный акцент. Виновато признаюсь, что, на печаль свою, принадлежу к числу жителей Северного Кавказа, даже Дагестана, сын соответственно тоже этой участи не избежал, так что беда у нас – такой вот огромный недостаток. Пессимистичный прогноз.

Андрей отвечает, что в оправданиях нет нужды. Их компания никогда не придерживалась принципов Дяди Сэма, не позволявшего чернокожим американцам находиться в одном помещении с белыми. Рады всем, прям как на Кавказе.

Выясняя, с чего вдруг мне приходится вдаваться в такие пояснения, риелтор узнает, как долго и безуспешно я пытаюсь снять сыну квартиру в культурной столице. В духе питерца мягко сформулировав свое отношение к коллегам-кук­луксклановцам, Андрей сказал что-то типа «в семье не без урода», посоветовал приезжать без переживаний.

Ноги – в руки, мчим в Питер, к Андрею. Прилетели далеко за полночь, утром встретились. На руках у риелтора – 4 листа с подробными вариантами всех потенциальных квартир под съем. Он заранее обзвонил хозяев.

Показывает мне бумаги: напротив некоторых адресов надпись – «фашизм». Ну, это те владельцы, что ходят на работу в больших белых колпаках с вырезанными глазницами, такой дресс-код. «Вы думаете, нас от этого не коробит? Люди ведь разные, отношение разное. Вот вы обзвонили много контор, но это всего лишь один процент от общего числа. К сожалению, вы попадали как раз не по адресу, не везло вам. Не расстраивайтесь и уж ни в коем случае не создавайте себе негативное впечатление о петербуржцах по тем товарищам, которых и петербуржцами назвать нельзя. Наверняка это приезжие ребята, которые просто озвучивают политику своего недружелюбного руководства. Бог с ними. Давайте работать», – подбодрил меня Андрей.

Забегая вперед, скажу, что в первый раз мы с его помощью нашли квартиру в течение трех часов первого же дня! Это рекорд. Вариант пришелся как нельзя кстати: полчаса на метро – и сын в универе.

Второй раз пришлось побегать, но и здесь Андрей отработал как настоящий профи. Но сейчас не об этом.

«Фашизм», значит… Уж кому-кому, а питерцам ли, ленинградцам ли не знать, что это за исчадие ада. До того, как сын поступил в питерский вуз, я знал город, был в нем в 90-е. Для криминального Питера – это те еще веселые времена. И даже тогда этот город был синонимом слов «пожалуйста», «извините» и «будьте добры». Даже если захотят помочь, прежде во всех известных выражениях станут спрашивать на то вашего величайшего дозволения, словно перед ними сам Пётр Первый…

И был у меня такой случай, когда я спросил дорогу у супружеской четы пенсионеров. Долго и в подробностях они объясняли, как удобнее и быстрее добраться. Шел в указанном направлении уже минут пять, когда, запыхавшись, двое старичков догоняют меня, извиняются и говорят, что совсем неверно указали дорогу. Проложили новый маршрут и пошли дальше. Это был Питер, но для меня он все же Ленинград.

Наслушавшись «до свиданий» от риелторов, собирающихся в лесу вокруг костра и сжигающих бурки, стал было подумывать, что везу своего отпрыска совсем в другой город. И рад, что ошибался.

Я хочу сказать, что не виню людей, тревожащихся за собственное жилье, старающихся застраховаться от неудобных встреч с полицией по причине того, что в доме появился нежелательный сосед. Если даже не брать во внимание, что в сознании жителей Центральной России образ кавказца несет потенциальные риски в плане безопасности, уже одно то, что лезгинка превратилась в танец устрашения… Когда за справедливое замечание не сорить на улице москвич, астраханец или петербуржец слышит «Я тебя выстегну, жи есть» и выстёгивается…

Кто виноват в том, что, насмотревшись на пьяную лезгинку на площадях и улицах своих городов, люди говорят нам: «Давай до свиданья»?! Мы себе можем представить студентов ДГУ из Санкт-Петербурга, которые станут водить хоровод на Университетской площади в Махачкале под орущую из какого-нибудь ВАЗа Пелагею? Нет, не можем. И не потому, что это фантастика, а всего лишь потому, что так не принято поступать порядочным людям, которые свое культурное наследие не превращают в предмет отвращения и боязни.

… Мой старший сын хоть и Магомедсаид Мусаидов, но все же с виду Лёша Иванов – в прабабушку пошел, кубанскую казачку. И его светлость давала полную надежду на комфортное пребывание в городе на Неве: я был уверен, что за своего прокатит, не будут его отфутболивать «до свиданиями».

Так и есть. Но не потому, что славянской внешности, а потому что люди в Питере – все же люди. В подавляющем своем большинстве. А нечто в колпаках пусть себе танцует хоть лезгинку, хоть хороводы водят вокруг костра… И чёрт с ними, пусть живут себе в своих маленьких темных мирках. В семье же не без урода, прав Андрей.