Все краски марены

А уже на гербе города Дербента и Дагестанской области (на снимке), утвержденном 21 марта 1843 года, в нижнем правом углу появляется изображение цветов и корней марены. На гербе города в начале ХХ века изображение этого растения заменяет рисунок винограда. Чем же это растение заслужило такую честь, что его изображение попало в герб города?

Из корней марены готовили краситель, при этом его качество было таким хорошим, что спрос на него был особый. И чтобы удовлетворить его, практически все жители Южного Дагестана занимались его выращиванием. И это продолжалось до тех пор, пока русский химик Зелинский не открыл анилин и анилиновый краситель, который был лучшего качества, а его производство значительно дешевле.

Но тем не менее марена почти два века была источником существования многих тысяч людей. Вот что об этом говорится в книге Назима Касумова «Дербент – ворота Кавказа»:

«Одно из ведущих мест в хозяйственной деятельности дербентцев в XVIII веке играло мареноводство. Марена использовалась как красильное растение. Из ее корней получали ярко-красные, бордовые, синие красители, которые использовались для окраски шелка, хлопчатобумажной ткани, шерстяной пряжи. Многие местные жители искусно владели приемами получения разных оттенков цвета в зависимости от потравы и методов окраски.

Культура марены в Дербенте, как и во всем равнинном Дагестане и Азербайджане, имела товарное значение и потому возделывалась на огромных площадях. А.И. Ахвердов о марене Дербента в начале XIX в. писал: «Так необыкновенно растет, что никогда и не воскапывают, а когда осенью под пшеницу и весною под проса и прочее пашут землю, выворачивают плугом».

Первым, кто начал производство марены в Дербенте и на окружающих его землях, горожане называют Кербалая Гусейна, выходца из Тавриза. Семена марены он привез из Персии, но они не дали всходов. Несмотря на это, Кербалай не оставил своего дела, пока семена из с.Башлы не увенчали его успехом, где марена культивировалась издавна. Но сам Кербалай «не дождавшись плодов своих стараний, умер в величайшей бедности, став предметом насмешек между соотечественниками». Его опытом воспользовались другие горожане и жители Южного Дагестана, которые и добились успеха.

Столь бурное развитие в Дербенте мареноводства объяснялось растущими потребностями русской текстильной промышленности. Большую предприимчивость в этом отношении проявил И.Ф. Баранов — один из крупнейших фабрикантов Владимирской губернии. На его фабрике было установлено, что «содержание красильных пигментов в ней (марене) гораздо обильнее и лучше, нежели в дорогом авиньонском или голландском», считавшихся в тот период лучшими из привозных заграничных красителей. И.Ф. Баранов щедро субсидировал местных мареноводов. Он заключал с ними длительные контракты, скупал урожай марены на корню. Этот фабрикант даже «входил в товарищества с ханами-землевладельцами, снабжая их капиталами». За Барановым в Дербент и Южный Дагестан двинулись и другие русские коммерсанты: Зубовы, Лепешкины. Число последних увеличилось так быстро, что даже торговцы, не имеющие собственных земель, брали участки под марену в аренду «за третью часть урожая».

Если судить по данным ряда источников, роль мареноводства в районе Дербента в тот период была настолько велика, что «почти вытеснила хлебопашество». В Дербенте посевы марены образно называли даже посевом «золота». «От речки Дарвага на север, недалеко от Дербента, и далее к югу от него, к Рубасу, плантации марены почти вытеснили все роды посевов: все лучшие места заняты ею. Везде в окрестностях города, где только хотя малейшая есть возможность посеять это прибыльное растение, там повсюду возвышаются гряды или, говоря по-тамошнему, маренники. Все лощины по отрогам гор, крутые их скаты, куда хотя одна струя воды в избытке может приходить, заняты под гряды этого красительного корня», — отмечается в источнике в 1848 г. Мареноводство охватывало не только обширный район в окрестностях Дербента, но и в Табасаране, Кайгаге и других Прикаспийских землях Дагестана. Сами дербентцы больше сеяли марену на землях, расположенных севернее города.

Производство марены увеличивалось с каждым годом. «Разведение марены, — писал Е.И. Козубский о маренной лихорадке в районе Дербента в середине XIXв., — обратилось в манию, поглотившую все капиталы края и вытеснившую собою большую часть других отраслей промышленности». Мареноводством в Дербенте занимались почти все жители, наиболее предприимчивые из них имели огромные участки. Во время заготовки этой культуры широко привлекался вольнонаемный труд. Указывая на огромную роль мареноводства в жизни дербентских жителей в первой половине XIX в., И.Н. Березин писал, что преимущественно их занятия «состоят в посеве красильного корня марены, на уборку которого нанимают горных лезгин, величая их за то «кюрекли» — лопаточниками». Таким образом, мареноводство превращается в хозяйство с товароцелевым назначением, становясь основным занятием жителей Дербента и его округи.

Важную роль в экономической жизни дербентских жителей после мареноводства играло шелководство, имевшее богатые древние традиции. В отличие от других видов хозяйственной деятельности, где основную роль играл труд мужчин, оно было исключительно занятием женщин. До широкого проникновения изделий российской текстильной промышленности значение шелководства в Дагестане, в частности Дербенте, было трудно переоценить. «Шелковые материи приготовлялись некогда в Дербенте хорошо и в довольно значительном количестве; даже в недавнее время для того было до 200 станков; но теперь считается их не более 40», -читаем о дербентской провинции в «Обозрении Российских владений за Кавказом».

По сведениям А.Р. Шихсаидова, некоторые селения в районе Дербента еще в ХIV-ХV вв. переходили на производство шелка. Однако в более поздний период, в частности во второй половине XIXв., производство шелковых тканей значительно сокращается, хотя разведение шелкопряда, коконов все более приобретает черты товарной отрасли хозяйства.

Согласно официальным данным, в середине XIX в. ежегодное производство шелка в Дербенте достигло 10 пудов. На месте цена на шелк составила 100 руб. за пуд. Под садами с шелковичными деревьями было занято 270 саженей. Известный специалист по шелководству Н.Н. Шавров писал: «Еще у многих в памяти, что лет 30 тому назад шелководство как в Закавказском крае, так и на Северном Кавказе находилось в цветущем состоянии; оно было одной из важнейших отраслей сельского хозяйства».

Причина падения шелководства, согласно источникам, заключалась в том, что «много рук обращались к обрабатыванию марены, что шелковые изделия привозят в большом количестве из Старой Шемахи, с которой Дербент не может выдержать соперничества, ибо Ширван изобилует собственным шелком, и, наконец, что русские ситцы, нанки и прочие бумажные материи, по дешевизне и доброте входят с каждым годом в большое употребление».

Следует отметить, что шелководство в Дербенте, как и повсюду, носило сугубо товарный характер. Лишь незначительная часть шелка шла на удовлетворение потребностей местных жителей. Почти весь полученный шелк вывозился в Россию и Закавказье.

В хозяйстве жителей Дербента, наряду с мареноводством и шелководством, большое значение в ХVIII-ХIХ веках играло также хлопководство. Так, М.К. Ковалевский и И.Ф. Бларамберг в 1831 г. отмечали, что одним из занятий жителей Дербента являлось «разведение хлопчатой бумаги». Разведение хлопка было издревле одной из постоянных отраслей земледелия, которая позволяла жителям города удовлетворять их потребности в хлопчатобумажных тканях.

Хлопок издавна был важнейшей технической культурой, возделываемой в приморском Дагестане. Дагестанский хлопок обратил на себя внимание Петра I во время его следования из Тарков в Дербент, и он подчеркнул, что «дорогою видели бумагу хлопчатую, как растет».

К концу XVIII в. размеры участков под эту культуру из года в год сокращались и к 70-80-м годам XIX в. хлопкосеяние в Дагестане почти прекратилось. Объясняется это, вероятнее всего тем, что это занятие, как и изготовление из хлопка тканей, становится экономически невыгодным. Приток русских и заграничных хлопчатобумажных тканей в то время рос из года в год.

Более того, значительная часть удобных для обработки земель в районе Дербента, как выше отмечено, стала использоваться под марену, требовавшую к тому же и большого числа рабочих рук.