Языком жестов

Бабушка нередко оставляла ключ от квартиры у соседей. Когда я нажимала на кнопку звонка, в комнате у Ромы и Лиры загорался свет. Этот сигнал означал, что кто-то стоит у двери… Лира и Рома общались посредством жестов. О том, труден ли этот язык, рассказывает председатель Дагестанского регионального отделения Всероссийского общества глухих Хадижат Сулейманова (на снимке).

До 12 лет она жила беззаботной жизнью: ходила в школу, помогала родителям по дому, играла со сверстниками, наслаждалась пением птиц. Трагедия случилась внезапно. Когда ей было 12 лет, подхватила простудное заболевание. Врачи прописали антибиотик, после которого Хадижат Абдулаевна и начала терять слух.  

— Но, наверное, остатки слуха у вас остались, ведь мы до этой встречи разговаривали по телефону.

— Нет. У меня слышимость – ноль, читаю по губам. Жаль, что в данный момент нет интернет-связи, я бы вам показала своего сурдопереводчика. Когда мне звонят, я сразу по Интернету соединяюсь с ним. На телефоне включаю громкую связь, и она мне переводит, что говорят. В этом году из республиканского бюджета через Минтруд РД выделены средства, на которые был открыт диспетчерский центр сурдопереводчиков в Махачкале. Там дежурят несколько специалистов, у которых под рукой планшет. И эта связь доступна круглосуточно.  

— Как сложилась дальше ваша судьба? Где получили юридическое образование?

— Мои контакты с обществом на тот момент осложнялись не только тем, что я была глухой, но и тем, что практически не знала русского языка. К слову сказать, это и результат того, что тогда в горах был большой дефицит педагогов. Например, наша классная руководительница преподавала все предметы: от пения до физкультуры, поэтому особого внимания на селе русскому языку не уделялось.

Но, несмотря на это, я решила не замыкаться в себе. Мои родители выписывали разные журналы. Среди них и журнал по социальному обеспечению. Из-за того, что большинство из этой периодики было написано на русском языке, их практически никто не читал. А мне этот журнал все же пригодился. Благодаря ему я написала в Москву письмо, чтобы мне помогли адаптироваться. Так узнала, что такие люди, как я, объединяются, что есть общество глухонемых, а в Махачкале – учебно-производственный комбинат для глухонемых, и мною было принято решение перебраться жить в столицу Дагестана. На тот момент мне не было еще и 16-ти. Кстати, мама очень обрадовалась этому выбору, так как всем сердцем желала,  чтобы я нашла свой путь в жизни.

Я обратилась в этот учебно-производственный комбинат, где мне дали комнату в общежитии и работу: устроилась швеей-мотористкой. Это объединение находилось на улице Шамсулы Алиева. Мы шили в основном постельное белье. Продукция была хорошая, пользовалась спросом. Да и вообще тот период был замечательным: государство поддерживало нас в социальном плане, обеспечивало заказами круглый год, а мы с энтузиазмом работали, строили жилые дома для себя. У общества глухих были и свой Дом культуры, творческая самодеятельность, детский сад, словом, все, что нужно для полноценной жизни.

Но швеей я проработала всего год. Было большое желание учиться дальше, и я поехала в Орджоникидзе, поступила в интернат для глухонемых, где проучилась 2 года, закончила 11-й и 12-й классы. Там я полностью овладела школьной программой и русским языком.

Вернувшись в Махачкалу, пошла работать на завод «Стекловолокно». На этом решила не останавливаться: приняла решение получить специальность и стала учиться дальше, поступила на заочное отделение Ленинградского восстановительного центра, где можно было получить специальность сурдопереводчика. Это был очень хороший вуз, давший множество первоклассных кадров, сегодня работающих по всей стране. Об этом вузе я узнала, работая на учебно-производственном комбинате. В Ленинградское училище поступить было несложно: во-первых, у меня была основа,  так как я в свое время была здорова и слышала, а во-вторых, учеба мне давалась  легко.

На сегодняшний день я в совершенстве владею жестовым языком и имею право обучать ему.

— Трудно было освоить жестовый язык?

— Если вы не будете искренне, от души желать выучиться, не сможете им овладеть. И это не просто набор жестов, а целый язык, который признан государством. Там есть своя грамматика, свои произношения. Однако проблема в другом – сами глухонемые досконально не знают жестовый язык, так как в школе они до конца не учатся из-за проблем со слухом.    

Да, они могут объясняться, но вот если речь идет о том, чтобы защищать свои интересы, например, в суде, то здесь уже возникают трудности, так как надо знать термины, более широкое представление о вещах.

В моей практике постоянно приходится сопровождать глухих в суде. Без меня им будет трудно. Я как переводчик подписываюсь за правильный перевод. Нужно понимать смысл того, что говорят. Сложно бывает донести суть вещей, так как у глухонемого нет своего восприятия.

— Сколько всего жестов в языке?

— Сколько слов, столько и жестов.

— Точка, запятая – есть на языке жестов?

— Нет, но есть буква «ё».

— А у английского, французского, русского языков жесты одинаковые или разные?

— Разные. Но есть международный жестовый язык, это как язык эсперанто. Такой язык я знаю. Международный жестовый язык знают сурдопереводчики, работающие в правительстве. Но когда мы встречаемся, то можем друг друга понять, общее в жестикуляции есть.

— Вы давно руководите обществом глухих?

— С мая 2006 года. До этого занималась предпринимательской деятельностью. Хоть и было тяжело, но бизнес у меня шел. Я являлась владелицей ателье, небольшого кафе и магазина. Конечно, на работу взяла бы глухонемого, но там нужно общаться с клиентами. Есть еще серьезная проблема: глухонемой порой не может даже устроиться чернорабочим.

— Как проходит ваш рабочий день?

— Моя основная задача – защита законных интересов глухих инвалидов, их реабилитация. Этим все сказано. Глухие – это люди со своими плюсами и минусами. У них возникают вопросы, проблемы, приходится ходить в суд, защищать их интересы. Например, с марта почти каждый день выступаю в защиту глухой семьи: матери и троих ее детей. Их обманули. Они купили двухкомнатную квартиру, а на деле получили однокомнатную. Куда пойдет обиженный инвалид? В первую очередь – в региональное отделение общества глухих.

К счастью, нас поддерживает Министерство юстиции, оно помогает выступать в суде, оказывает всяческую поддержку. Приходится разбирать и судебные процессы, связанные с разводом, отстаивать право матери воспитывать ребенка.  Сегодня у нас на учете 650 глухонемых. Это те, кто зарегистрирован, а сколько всего их реально – сказать сложно. Люди знают, что есть такое общество, и сами идут к нам. Действует такое «сарафанное» радио: придет один глухой, на следующий раз приведет друга, тот – своего знакомого. И с каждым глухим ведем соответствующую работу, а это очень большой труд.

— Слышала, что число глухих с каждым годом растет?

— К сожалению, это так. Причина в плохой экологии, злоупотреблении техникой, к примеру, сотовыми телефонами, безответственном отношении медицинских работников.

— А какие можете назвать приятные моменты в работе?

— Вы видели, что вчера у меня был приемный день. С теми, кто пришел в три часа, просидели до половины девятого вечера. Общение для них – радость, мы находим множество тем для разговора.

— Чем в основном интересуются посетители?

— Новыми законами. Спрашивают, что означает то новое, что увидели по телевизору; об изменениях  в законодательстве по отношению к инвалидам;  изменениях в пенсионном законодательстве, об индексации пенсии.

— Раньше сурдопереводчики были в программе «Новости»…

— Сейчас они тоже есть. В рамках программы господдержки пять федеральных каналов, в том числе Первый канал, НТВ, ТВЦ, Культура, транслируются со скрытыми субтитрами. Чтобы их увидеть, надо купить специальный телевизор, который их отображает. Хотя в этом году канал «Культура» почему-то наш телевизор не транслирует. Этот вопрос мне надо тоже поставить перед соответствующими инстанциями. Вот, например, программа Малахова «Пусть говорят». Ее я не смотрю, не приемлю сплетни. А вот программа Малышевой «Здоровье» нравится.

— Есть ли нехватка кадров сурдопереводчиков?

— Желающих махать руками – достаточно, но квалифицированных, которые готовы отвечать за свои действия, причем не только, когда переводят, соблюдать интересы глухого, – большой дефицит.

— У вас есть семья?

— У меня есть дочь, учится в Москве в Плехановском университете.

Она знает язык жестов. Я ее учу уважать глухого, говорю: «Если ты видишь, что глухой попал в трудную ситуацию, подойди и помоги ему, переведи».  Людям, которые потеряли слух в возрасте, мы всегда готовы помочь, можем обучить жестовому языку.  Это для них большая моральная поддержка.