Записки немахачкалинца

Двери в старый город…

Человеку, родившемуся в Дербенте, сложно оценивать по достоинству старину молодой дагестанской столицы. Это как находить что-то общее между Энтони Хопкинсом и Дмитрием Нагиевым. При всей своей яркости и достоинствах последний проигрывает без шансов. Так и с городами: Махачкала – это вечно пытающийся найти себя молодой полугорец с тлеющими остатками многовековых адатов, от которых избавляться как бы и не стремится, но желание быть ближе к сумасшедшей современности берёт своё.

Но и в её центральных закоулках можно разыскать глубокое прошлое. Эти улицы по старинке упрямо называют «советскими» именами. Котрова, Ленина, Даниялова, Пушкина, Буйнакского… Здесь, несмотря на агрессию цивилизации, всё ещё можно отыскать двери в тот старый город, когда банки не доставляли еду и не подписывали вас на музыку и сериалы, а билет в кино был пропуском в мир чистых отношений и непохабного кинематографа без попкорна и колы.

Родопский бульвар. Как не занести его в список из серии «А раньше…»?! Спорю, мало кто из молодых махачкалинцев, будущих архитекторов, рисующих летом узнаваемую арку у входа в парк, знает его историю. Название бульвару дано по горному массиву Родопы в Болгарии в честь дружбы народов Дагестана и Болгарии. Болгарские строители принимали участие в восстановлении города после разрушительного землетрясения 1970 года. А устроено излюбленное место горожан на месте базарной площади.

Родопский бульвар – это своего рода капустник махачкалинской интеллигенции, если это не претит её восприятию этого уголка отдохновения и вдохновения, возможно. В противном случае прошу простить. Конечно, жаль, что он планомерно превращается в сплошной коммерческий объект, а одиноко стоящее под стенами летней филармонии пианино сражается с гудками детских паровозиков. Но для меня это всё равно единственное место в Махачкале, где я чувствую себя действительно хорошо. Наверное, потому что рядом Каспий – не такой запущенный, как в целом.

…И турникеты в молодую Махачкалу

Вот о ней точно мало что хорошего приходит на ум. Вполне возможно, стоит подождать год-другой, когда планы градоначальства сделают её похожей на Москву, как нас заверяют. Но пока… Не требуйте от меня дифирамбов, к которым и сами не готовы.

Махачкала умеет нравиться. Да, я уже об этом говорил. Ей мало что в этом помогает, но Ак-Гёль – всё ещё. Вопреки неприкрытому невежеству строителей и слепому администрированию. Каждое утро и на закате оно отражает своих многоэтажных убийц, рисуя потрясающую картину соседства неба, гор и человеческой непродуманности. Но делает это, не искажая из мести наступающий бетон, а просто давая понять, что без него Махачкала уже не будет прежней.

Об этом не стоит забывать тем, кто говорит о «планомерных планах» по его восстановлению, но стабильно высасывает из него жизнь. Об этом стоит помнить всем тем, кто устраивает показательные акции, воображая из себя общественников и волонтёров, влюблённых в свой город, но ограничивающихся показательными выступлениями для собственных подписчиков. Ак-Гёль – это зеркало молодой Махачкалы: красующейся, но убивающей собственную красоту нездоровым образом жизни. Скажем так.

Махачкала умеет нравиться. Ей хочется это делать, вот только красок недостаёт, особенно осенью. И тут нет ничего удивительного, если жёлто-оранжевым и багровым деревьям предпочли вечнозелёные хвойные. Выбор, конечно, анекдотичный для южного города. Но в паре парков пока что можно «срисовать» художника-осениста, запечатлевающего кусочек своего города, бушующего ноябрьским пожаром.

…Мальчишкой меня часто привозили в Махачкалу. Воспоминания все исключительно «вкусные»: это были ресторан «Лезгинка» с неизменным бефстроганов и молочный коктейль в небольшом кафетерии рядом с памятником Ленину у входа на Родопский бульвар. Я жил в гостинице «Каспий» и понимал, что жизнь удалась. Теперь мне больше кажется, что удалась она у тех, кто делает этот город неузнаваемым и средоточием торговых объектов и переплетённых между собой многоэтажек.

Но пока Махачкала сохраняет в себе немногочисленные достопримечательности, она остаётся городом, в котором люди будут благоговеть, проходя мимо здания с атлантами, городской филармонии или поселяясь в «Ленинграде». И только сейчас пришло в голову, что всё это – береговая часть дагестанской столицы, которой ближе к горам и похвастать-то нечем.