Главное – сила духа

На это решение, по словам Джамалутдина, повлиял пример его деда Гаджи. «Когда деду исполнилось 16 лет, он по чужим документам ушел на фронт. Мог бы спокойно сидеть в тылу, но принял для себя другое решение. И когда начались события на Украине, я задал себе вопрос: а смогу ли я сделать то же самое?» – говорит Джамалутдин.

О своём выборе не сказал никому. Родные не подозревали, что Джамалутдин находится в зоне спецоперации. Они узнали об этом лишь через три месяца, притом случайно: во время телефонного разговора с отцом противник начал сильный артиллерийский обстрел российских позиций. Родитель сразу догадался.

После заключения контракта Амирханова определили в одно из самых боевых подразделений – части морской пехоты Каспийской военной флотилии.

Морская пехота считается одним из элитных подразделений Российской армии. На плечи морпехов ложатся самые ответственные задачи. «Мы стоим в Запорожье – одном из мест, где идут наиболее активные боевые действия. Держим оборону на первой линии боевого соприкосновения. Если поступил приказ наступать, первыми идем вперед», – так в общих чертах описывает боевую работу защитник Отечества.

Происходящее – это страшная действительность, говорит он. – Но в то же время спецоперация раскрывает самое лучшее в характере человека. «Мое мировоззрение, отношение к жизни и к людям кардинально поменялось после того, как я побывал под пулями и снарядами, увидел, какое значение имеет сила духа. 20-летний парень, который только приехал на фронт, может выполнить задачу, непосильную для старого вояки, именно благодаря своему характеру.

О своём выборе Джамалутдин не сказал никому. Родные не подозревали, что он находится в зоне спецоперации. Они узнали об этом лишь через три месяца, притом случайно

Хочу привести пример моего товарища Артёма Гамидова. Мы вместе подписали контракт. Во время боевых действий он поломал рёбра. Кто с этим сталкивался, понимает, насколько это болезненно. Он спокойно мог уйти на лечение, но до конца контракта не покидал часть.

Когда мы захватили позиции противника, надо было заминировать подходы к ним, чтобы помешать врагу отбить завоеванную территорию. Тогда Артём целую ночь таскал противотанковые мины и устанавливал их перед позициями. Чтобы вы понимали: каждая мина весит 10 кг, их надо было нести примерно 1,5 км, причем метров 600 идти по простреливаемой местности. При этом никто не давал ему такого приказа. Он это делал для того, чтобы помочь своим товарищам.

Это не единичный пример. Другой мой товарищ – Максуд Шихалиев из селения Гонода. У него трое детей, налаженный бизнес. Несмотря на это, он пошел добровольцем. Однажды в расположении соседнего подразделения завязался жестокий бой. Превосходящие силы противника, пользуясь темнотой, совершили неожиданное нападение. Положение усугубилось тем, что у наших села радиостанция. Связь, особенно во время боя, жизненно важна. И вот Максуд под сильным обстрелом идет на позиции товарищей и доставляет необходимые им батарейки».

Несмотря на то что каждую минуту их может поджидать смерть, наши солдаты не ожесточились. Это особенно заметно по отношению бойцов к мирным жителям, которые оказались заложниками ситуации.

«Там, где непосредственно проходит линия боевого соприкосновения, проживают местные жители. Им идти некуда. Они живут под ежедневными обстрелами. Наши солдаты заказывают еду в 2–3 раза больше, чем положено. Эти продукты мы разносим гражданским», – рассказывает Джамалутдин.

А ещё он понял, какое страшное явление нацизм. «Украинский нацизм заключается в том, что государство уничтожает своих же граждан. Мы охраняем не только интересы своей страны, но и тех людей, которые там находятся. Это придаёт более глубокий смысл тому, что мы делаем. Мы бьемся не с Украиной и ее народом, как это преподносят западные СМИ, мы воюем с фашистским режимом, который захватил власть в этой многострадальной стране. Некоторые говорят: зачем мы туда пришли, это чужая территория. Но если бы Россия не предприняла этот шаг, боевые действия проходили бы на территории нашего государства. На считанные недели Россия опередила их наступление. Только придя туда, понимаешь, насколько всё у них готовилось. В массы внедрялась мысль, что Россия – враг».

По мнению дагестанского бойца, Российская армия могла бы пройти за две недели до польской границы, сровняв всё с землей. Для этого у Вооруженных сил РФ есть все возможности. Но вопрос в мирном населении, которое там живет. Сейчас наши силы в основном заняты сдерживанием противника, надеясь, что он одумается и перейдет к переговорам.

«Против нас воюют 50 стран Запада, но ничего не могут сделать. Наши ребята встают и идут в наступление, противник бросает оружие и убегает. После чего свои же убивают их. Я сам был свидетелем, как заградотряды уничтожали даже больше украинских военнослужащих, чем мы».

Срок контракта Джамалутдина закончился, и он вернулся к мирной жизни. Сейчас перед ним стоит главная задача – воспитывать своих детей. Их у него двое. Магомеду 12 лет, Сияне – 10. К сожалению, жена Джамалутдина три года назад скончалась. На плечи отца легла двойная ноша. Но он не позволил себе пасть духом и сделал всё, чтобы смягчить детям тяжесть потери.

«Я старался максимально занять их полезными и приятными делами. Каждые выходные мы брали палатку, выезжали на природу. И если первое время после смерти супруги дети были подавлены, то постепенно они пришли в себя, вновь почувствовали радость жизни. Ответственность перед ними была одной из причин, по которой я принял решение уехать на СВО. Я подумал: когда мой сын вырастет и спросит, где ты был, когда шла спецоперация, что я ему отвечу? Теперь, отвечая на этот вопрос, я смогу смело смотреть ему в глаза».