Почём фунт лиха

У Батырова в кадре пиво выглядело не просто свежим, но холодным. Алые помидоры, завлекая хрусталинками росы, превращались в густой кетчуп. А в рекламу ластовичных презервативов вкачивалась романтика средневековья. Крупным планом в финале коленопреклонённый воин на вытянутых руках бережно протягивал даме меч в ножнах. Настоящий рыцарский, между прочим.
И упрямое подсознание зрителей, уступая соблазнам в фирменной упаковке Батырова, потихоньку сдавало бастион за бастионом.
Деловые люди, давая денежки «под Рустама», не пытались рулить процессом, однако изредка просили увековечить мелкие пустяки, вроде любимой репродукции Брейгеля в кабинете окулиста в ролике про счастливых очкариков. Так и в этот раз: заказчик, крупный поставщик компьютеров, фанател от Бианки и попросил, чтобы в комплекте с неизбежным яблоком засняли лесного ёжика.
Хозяин-барин. Рустам вызвал помрежа Лёню, голубоглазого балагура, прозванного Чебуратором за оттопыренные уши и пробивной характер.
– Значит, так: в кадре ёжик грызанёт разок-другой яблоко, а текстовку после подошьём, в зависимости от выражения морды. Значит, яблок сортов пять, а ёж чтобы голодный.
– Бу сде! – козырнул Чебуратор.
К полудню запыхавшийся помреж вывалил из клетчатой хозяйственной сумки Фунта – упитанного, нагловатого ежа, который подозрительно задергал острым, влажным носом. Запах разогретого металла и палёной изоляции от сгоревшего софита ему не понравился. Ёж колыхнул матово-серыми иглами, поиграл мускулами и насупился.
– Ребята, учтите, взял у друзей до пяти часов. Пятница, люди на дачу собрались. Поторопимся, а? Ёж ручной, проблем не будет.
– Хорошая кличка – Фунт. Сразу чувствуется и цена, и вес, – съязвил осветитель Ник – широкоплечий брюнет, косящий под яппи. Он прилаживал к новому софиту зеркальный фильтр.
– Фунтик, Фунтик! Ми-и-иленький… – ассистентка Ксюша, энергичная и крупная, восторженно бухнулась на четвереньки. Фунт при виде круглого, улыбчивого женского лица оживился. Возможно, огуречная свежесть «Кеnzо» перебила запах горелой изоляции, но только ёжик кокетливо прижал колючки, заморгал глазами-бусинами и деликатно шагнул в направлении Ксюшиного носа. Народ разулыбался.
Батыров устроился в режиссёрском кресле, с усмешкой наблюдая, как чудит коллектив, но не вмешивался. Листал сценарий и искоса поглядывал на хозяйство осветителя. Ник уже заменил софит, но помалкивал, надеясь, что успеет под шумок перекусить.
– Внимание, приготовились. Пробуем свет, – режиссёрский голос разметал ребят: участников съёмки – по местам, зевак – к стене. Ёж замер в одиночестве в центре площадки.
Ник печально сунул аккуратный сандвич обратно в сумку-холодильник и повернул выключатель.
– Есть свет, Рустам Асаныч!
Ослепительные лучи софитов ударили в разнежившегося ежа и повергли его в глубокий шок. Фунт свернулся в тугой клубок. Подождали, чертыхаясь шёпотом. Ёж не шевелился. Все по очереди потрогали мысками туфель упругий клубок игл. Батыров подкатил к бастующему Фунту зелёное яблоко. Ёжик высунул нос, глянул на собравшихся с надменностью римского патриция, застукавшего плебейское игрище, и снова плотно завернулся в колючую тогу.
– Спасибо, что не плюнул, – съязвил Ник.
– Руслан Асаныч, его надо водой побрызгать, – посыпались советы.
– А ещё лучше макнуть…
– Размакались! – Чебуратор многозначительно сжал кулак. – За ежа я отвечаю и до инфаркта довести не дам. Я вас самих, диверсантов, притоплю.
Все уставились укоризненно на осветителя. Ник пожал плечами, мол, я причём? Шеф скомандовал: «Свет!» – получите.
– Ребята! Он от страха в спячку впал, типа нервное. Теперь только к следующей весне развернётся, – предположила ассистентка.
– Ладно… Перерыв на полчаса. Все марш из студии, кроме Ксюши, – скомандовал Батыров. – А ты, милая, серенады ему пой, я не знаю… Если развернётся – кричи. Только тихо кричи. Я пошёл звонить специалисту.
Одноклассник Батырова Ильяс, консультант журнала «Гео», сразу посоветовал: «Вы на ежа подуйте, он развернётся».
Вызвались три некурящих добровольца и начали дуть. Заскучавший Фунт тотчас развернулся. С наслаждением завертелся на месте, зацокотал коготками по полу, разминая затёкшие лапки. Свет его больше не смущал.
– Не пойдёт! – упёрся оператор Юра. – Ребята, мне в кадре нужна морда ежа, а не ваши физии. Вы куда хотите их, туда и убирайте!
Как только «физии» исчезли из кадра, Фунт демонстративно съёжился.
– Ребята, а если феном попробовать? Я у визажиста возьму, он часа три назад обедать ушёл в сторону пляжа.
– Молодец, – похвалил девушку Батыров.
Все разбежались на исходные. Ассистентка врубила фен. Двухкиловаттный «Браун» взревел, и поток разогретого воздуха обдал ежа. Фунт отчаянно подпрыгнул, взъерошился и паническим аллюром деранул под шкаф. И следующие полчаса никого не подпускал к себе: шипел, хрюкал и кусал за пальцы расстроенного Чебуратора. Пока кто-то не догадался выкатить его ручкой от швабры.
Всё надо было начинать сначала.
– Мощность надо убавить, мастерица спецэффектов, – стонал Чебуратор.
– Кто ж знал, – виноватилась Ксюша, подкручивая регулятор.
– По местам!
– Буря в пустыне, дубль два, – хихикнул Ник, врубая свет.
На этот раз ежа обдували по-умному: на минимальной мощности Ксюша маневрировала струёй, как хоккейной клюшкой. Бежала на четвереньках параллельным курсом и уверенно гнала Фунта на яблоко.
Ёж обогнул фрукт, не задерживаясь.
Все растерялись.
– Кто тайком накормил животное? – сердился Батыров. К трём часам дня его непотопляемое спокойствие дало крен.
– Никто, Рустам Асаныч! Он с утра не кормленый, я слежу, – поручился за коллектив Чебуратор.
– По местам!
Следующий час прошёл в бесплодных мучениях. Голодный Фунт бодро бегал, но на яблоки плевать хотел. Испробовали все сорта.
В четыре часа Батыров упал перед ежом на колени. В отчаявшемся уроженце Ферганской долины прорвался акцент малой родины:
– Фунт!! Как дыруга тебэ прошу! Как бырата! Жри яблоко, пока я тебэ насмэрть не убыл, скатына ты озвэрэвшая! Тыррорист!
Фунт выслушал режиссёра вежливо, но не уступил.
Батыров с горестным вздохом достал мобильник. Ильяс рассмеялся в трубку:
– Ребята, вы что, мультиков насмотрелись? Ежи в природе яблоки не едят. А вот мясо любят. Намажьте ему это яблоко фаршем, что ли.
– Лёня, фарш! – воззвал Батыров к помрежу. Чебуратор прищурился на осветителя:
– Гони котлету с гамбургера, юсовец. Наверняка ведь заныкал.
Натёртое котлетой яблоко ёжик оценил. Не только обнюхал, но и облизал жёстким язычком.
– Мальчики, он и вправду голодный, – вздохнула ассистентка, раскочегаривая фен.
Фунт, тихо матерясь на своём языке, двинул на исходную…
На просмотр собралась вся группа. Рекламное яблоко сияло румяной свежестью. Дружелюбный ёжик раздумчивой трусцой приблизился к нему, с любопытством обнюхал и радостно лизнул. На смышлёной острой мордочке проступило понимание, что при всём богатстве выбора альтернативы нет.
Эпизод на экране длился десять секунд.