Больше чем просто снимок

Вынимаю по случаю праздника архивные фотографии, сделанные в разное время в разных местах по заданию редакции.

На острове Чечень

Вместе ловят рыбу, вместе справляют праздники и знают друг о друге куда больше, чем каждый сам о себе. Историю необычного острова готов рассказывать каждый его житель. Первое поселение появилось здесь ещё в XVII веке. Профессор Дагестанского научного центра РАН Елена Иноземцева, много лет посвятившая изучению истории Северного Дагестана, писала, что терские низовые казаки, которые примерно с XVII века стали доминировать среди местного населения, мало интересовались сельским хозяйством, а больше тяготели к морским и речным промыслам. Терское казачество постоянно пополнялось пришлым бунтарским элементом из северных регионов России. Поэтому не случайно, что в жизни нижнетерцев немаловажную роль играло пиратство на водных торговых путях Каспия. Опорным пунктом для пиратов Каспийского моря служил остров Чечень, откуда можно было контролировать значительную часть морской акватории и побережья.

Нижнетерские казаки организовывали нападения как на русские, так и на персидские суда. При этом часто вступали в сговор с волжскими казаками, которые заранее сообщали им о движении судна с богатым грузом. В донесении, датируемом 1621 годом, астраханские воеводы сообщали, что казаки «воруют» на Каспии, грабят «служилых и торговых людей». Из-за частых нападений казаков на торговые суда в XVII столетии по существу была прервана морская торговля на Каспии».

К середине века сюда прибыла группа старообрядцев из центральных губерний Российской империи. Это и считается временем основания поселения.

К началу XX века село было довольно богатое, население занималось ловлей рыбы и торговлей, в основном осетровых пород. В советский период здесь был организован рыболовецкий колхоз «Память Чапаева». Передовик гордо носил звание колхоза-миллионера. С развалом Советского Союза жизнь на острове тоже развалилась. Из-за истощения рыбных запасов Каспия, а еще из-за браконьерского беспредела люди стали покидать его. Домики на острове маленькие и засыпаны песком, ухоженных весьма мало. Но люди здесь живут, и даже школа есть, и в этой школе даже есть дети.

– До 90-х годов жизнь на острове била ключом. Были больница и роддом, детский сад и школа, магазин и пекарня, а сейчас жители сами хлеб пекут. И метеостанция была, и электростанция, а теперь все переключились на маленькие «движки». Периодически нет ни света, ни газа. А вот работы нет совсем. Раньше на острове были свои фермы. Колхозники сено косили, содержали скот. А сколько кефали водилось! – рассказывала тетя Таня.

Услада для глаз

Гость, если будешь сакле моей не рад,
Гром и град на меня, гром и град!
Расул Гамзатов

В Дагестане гостей любили всегда. И какой был для махачкалинцев в тот день праздник, когда разнаряженные в национальные костюмы участники международного фестиваля фольклора и традиционной культуры «Горцы» отправились шествовать с песнями и плясками по проспекту им. Р. Гамзатова.

Пробка была неимоверная. Машины остановились, водители взялись фотографировать, люди выглядывали из окон домов и офисов. Словом, это был пир для глаз и ушей. Ну а гости шли, махали зрителям, играли на народных инструментах.

Наряды Словакии привлекают внимание перьями и лентами на головном уборе. Удмуртский театр фольклорной песни «Айкай» приехал в составе 28 человек. До нас они выступали в Москве.

– Наряды сшиты мастерами театра, – рассказывала руководитель театра Ольга Шибанова. – Главной особенностью женского удмуртского костюма являются его детальные отличия в зависимости от того, в какой части страны проживает женщина: в северной или южной. Если разбираться в деталях костюма, то по нему можно читать всю информацию о носительнице. Например, головной убор может рассказать о семейном положении.

В девичестве молодые удмуртки надевали круглые или овальные шапочки из холста (такья), которые обшивались кумачовой тканью, бисером и монетками-оберегами. Женщины, которые были замужем, проживавшие на севере, помимо платков и налобных повязок, повязывали вышитое полотенце, а южные удмуртки носили налобную повязку, которая по низу украшалась бусами и монетками в комплекте с головным полотенцем, конусовидным убором айшон и покрывалом сюлык. Про костюм можно рассказывать много и долго. Наш коллектив на протяжении тридцати лет ездит по городам и селам республики в поисках старинных костюмов. К сожалению, многое забыто, но отрадно, что в народных костюмах ищут вдохновение современные модельеры и дизайнеры. В идеале можно внедрить в обиход традиции ношения национальных и этнических костюмов в стилизованных вариациях.

Пандурист

В высокогорном Тляратинском районе под звуки пандура Абдула Абдулаев поет так, что даже не знающий аварского языка поймет, о чем его песнь. Пандур для него прежде всего преданный друг, а потом уже музыкальный инструмент, который всегда рядом. Ни одно мероприятие в горах не проходит без его мелодий, без него нет веселья. И никакие слова не могут выразить радость или печаль, как звуки, рожденные бесхитростным инструментом.

— Я родился под счастливой звездой, у меня замечательная семья, а любимое занятие стало моей профессией. Чего же еще желать? – рассуждал пандурист. – Мы побывали во многих городах и странах мира, но вся их красота меркнет на фоне нашего Дагестана. И свою любовь к родному краю мы не можем держать в себе. Своими чувствами о родине, ее красотах, самобытности дагестанцев хочется поделиться со всем миром. Как говорил Расул Гамзатов: «Когда у тебя спрашивают, кто ты такой, можно предъявить паспорт, в котором содержатся все данные. Если же у народа спросить, кто он такой, то народ как документ предъявляет своего ученого, писателя, художника, композитора и т.д.». Так и мы с помощью творчества раскрываем неизведанные стороны Дагестана.

Девочка с цветами

Девочка закрывает глаза и полностью погружается в аромат свежесобранных полевых цветов. И сейчас, глядя на это фото, я закрываю глаза и переношусь в тот день.

Детский лагерь «Терменлик». Шум-гам, дети играют, бегают, прыгают, соревнуются. А самых маленьких подростки в свои взрослые игры не принимают. Мол, малявки еще, ноги у них не выросли, как за мячом будут бегать. Потом эти самые малявки им покажут, кто умнее в одной интеллектуальной игре. И только этой девочке ни до кого не будет дела. Только цветы и танцы. Потом она займет первое место в танцевальном конкурсе, а цветы подарит мне.

… А теперь о не менее важном. В объектив фотокамеры журналиста, как правило, попадает все подряд. Во всяком случае, у меня так. Не поверите, в моем архиве собралась целая коллекция снимков, на которых запечатлены ослики. Даже не вспомню, в каком именно селе надо мною хихикали дети, ставшие свидетелями моей первой встречи с этим трудолюбивым животным. Было это много лет назад, в село поехала по делу – посмотреть, как строят новый культурный объект, и все было для меня ново: и бездорожье, и местная школа, и родники, и запахи, в общем всё. А тут ослик, самый что ни на есть настоящий, как в фильме «Кавказская пленница». Я давай за ним, а он начинает улепетывать от меня. Мой шаг переходит в бег, и тут я падаю, причем прямо в грязь. Дети снова хихикают, и ослик тоже хихикал.

Наши кавказские ослики – неутомимые труженики. И сегодня эти трудяги за ненадобностью исчезают. Раньше они были практически в каждом сельском дворе и по нескольку штук. С механизацией сельского хозяйства их стало в разы меньше, они рискуют стать редким видом, и ничего с этим не поделаешь.

– Не мы первые придумали использовать осла в домашних делах. Было это много-много лет назад, – говорит фермер Кази Лабазанов. – У ослов отлично развиты зрение, обоняние, слух. Стоит только одному издать «и-а», как тут же подхватят сородичи и устраивают хоровое пение на полчаса. Еще они хорошо чувствуют перемену погоды. В еде неприхотливы, а воду пьют только чистую. В Дагестане в основном встречаются ослики «карабахцы» и породы Морга.

… Пусть все герои, запечатленные на моих фотографиях, живут долго и счастливо!