Горец горца и в Афганистане поймет

С весны 1980 г. советские войска вступили в широкомасштабные боевые действия. Попутно была начата реорганизация Вооружённых сил и спецслужб страны. Активное участие в этой работе принимал и наш земляк, выходец из аула Моксоб Чародинского района, полковник КГБ в отставке Гаджи Геличев – кавалер ордена Красной Звезды и нескольких госнаград Афганистана.

— В Афганистан меня перебросили в апреле 1981 года в качестве военного советника. В те дни перед нами стояла задача создать там службу государственной безопасности и обучить ее личный состав методам ведения оперативной работы. Располагались мы в городе Шибарган, в провинции Джаузджан.

Мы не были первыми «шурави» в этом регионе. С конца 50-х годов специалисты из СССР посещали эту страну, и к началу 70-х при их участии там были открыты газовые месторождения. Был построен завод азотных удобрений. Часть добываемого газа шла по газопроводу в СССР, в результате чего провинция Джаузджан приносила более трети поступлений в бюджет страны. Неслучайно, что афганский диктатор Мухаммед Дауд в период своего правления объявил, что «за один волос, упавший с головы шурави, он будет убивать несколько человек из племени».

— Но почему в таком случае образ типичного афганца в СССР ассоциируется с подлым душманом?

— Само понятие «душман» означает враг. Но то, что афганские племена периодически враждовали с СССР, еще не означает, что они враждебно к нам настроены или коварны. Афганцы воевали за свою независимость и свой традиционный уклад жизни, который в развитых странах мало понимали и не хотели воспринимать.

Нельзя сказать, что за противодействием СССР стояли только США. В ходе спецопераций против моджахедов мы регулярно изымали винтовки натовского образца, мины итальянского и французского производства. Активно действовали и проамериканские, и прокитайские группировки. Наилучшей выучкой и крепким моральным духом отличались проиранские группировки из племен шиитов хазарейцев, оставшихся в стране после краха правления монголов.

— Насколько тяжело было находиться во враждебной среде?

— Мы, советские советники, жили в городе. В каждом доме был пункт обороны, имелись оружие и боеприпасы. И порой это оружие приходилось применять. Однако мы в первую очередь были советниками, и нашей первоочередной задачей было оказание помощи в наведении порядка силами самих афганцев. Для этого приходилось постоянно вести переговоры, договариваться. И порой вчерашние душманы приходили ко мне домой, обсуждали вопросы построения мирной жизни в стране.

Учитывая, что страна жила по правилам родоплеменного строя, в провинции Джаузджан мы впервые создали совет местных старейшин, куда вошли представители наиболее авторитетных и многочисленных племен. В этой провинции живут туркмены, узбеки, таджики и пуштуны. И со всеми нужно было находить общий язык, обозначать общие интересы.

Естественно, что одними переговорами работа не ограничивалась, ведь мы не могли находиться в стране бесконечно. Нужно было подготовить здесь собственных специалистов по вопросам обеспечения государственной безопасности. Активно работали над созданием в провинции местного подразделения Службы государственной безопасности Афганистана, называвшейся ХАД. И с этой работой, я считаю, мы справились.

Когда мы приехали в Джаузджан, местная госбезопасность представляла собой десяток малообразованных людей из числа бывших крестьян. Обучение их оперативной работе велось как в самом Афганистане в 1984 году нашими силами, так и в ходе многомесячных командировок в СССР, куда мы их отправляли. Когда мы покидали Афганистан, это уже было хорошо подготовленное подразделение, насчитывающее более 500 человек. Среди тех бывших землепашцев был и будущий генерал Дустум. Это сегодня он легендарная личность и начальник штаба афганской армии, а тогда мы звали его просто Абдул Рашид. Некоторые афганские друзья тех лет еще живы, однако навестить их пока не удается – в стране по-прежнему война.

— Вы скучаете по Афганистану?

— Вряд ли кто-то скучает по войне, однако к людям, с которыми там познакомился, отношусь с уважением. Афганцы – честный, порядочный в своей основной массе народ, который нельзя не уважать. Пуштуны очень чтут свой кодекс чести, и данная пуштуном клятва для него свята. Да и работать они умели – о любом преступлении мы получали полную оперативную информацию. Это позволяло и результатов добиваться соответствующих.

Ну а повстречавшись с горными пуштунами, по-своему их полюбил. Эти высокие, крепкие, голубоглазые парни, с крупными чертами лица и буйным нравом очень напоминали мне моих земляков из дагестанских гор. Они жили своей обособленной жизнью и не признавали ничьей власти, кроме Всевышнего. Примерно как наши предки, поэтому нам, горцам, было легко их понимать.